|
 |
Защитники Отечества БУДНИ БРИГАДЫ СПЕЦНАЗА |
В Бердской бригаде спецназа стояли
напряженные дни. В лютый мороз, на запорошенном
снегом плацу шла укладка парашютов. К первым
прыжкам готовили молодых. А пока солдаты,
растирая стынущие пальцы, учились правильно
укладывать стропы, командиры искали топливо, так
как лимиты на горючее снизили аж в 3 раза. Не
найдут - прыжки будут отложены. Но сокращать
программу по боевой подготовке здесь еще не
привыкли. Вот и приходится офицерам
выкручиваться, обделяя самих себя. Так, раньше на
полковые учения выезжали в понедельник, в
пятницу приезжали обратно, и выходные получалось
проводить дома с семьями. Теперь вынуждены
выезжать и сменять друг друга по понедельникам,
чтобы колонны пустые не гонять. Зато будет чем
добраться до неба и дать солдату возможность
совершить плановый прыжок с вертолета. Ведь
спецназ в отличие от десантников прыгает с
вертолетов.
У Бердского спецназа к "вертушкам" вообще
особое чувство. В начале чеченской войны был
такой случай. В январе 95-го, когда дудаевцы
побежали из Грозного, в тыл к ним бросили группу
спецназа. В горах она обнаружила школу
диверсантов и питающую ее электроподстанцию. В
ходе короткого боя разведчики уничтожили и ту, и
другую. Пробираясь дальше, вышли к дороге, по
которой боевики гнали на заранее подготовленные
базы оружие и продовольствие. В узкой гористой
местности разведчики заложили мину и в момент
прохода техники взорвали дорогу, наглухо ее
запечатав. По рации была вызвана штурмовая
авиация, которая в течение дня как могла
расчищала образовавшуюся пробку.
За наделавшими столько шума разведчиками была
устроена погоня. Сухая морозная ночь отчетливо
доносила бешеный лай овчарок. Обвязавшись одной
веревкой, бойцы уходили дальше в горы, так как
путь на равнину был отрезан. Пять раз на снежных
осыпях спецназ ставил мины, пять раз позади
раздавался взрыв.
В это время в Моздоке получили сигнал
разведгруппы с указанием ее точных координат. Но
начальство по своему обыкновению тянуло волынку.
Тогда старший брат командира разведгруппы,
который тоже служил в бригаде, решился на
отчаянный шаг. Со своими товарищами он захватил
три вертолета и коротко объяснил экипажам их
задачу. Вертолетчикам нужен был только повод.
Через минуту они уже были в воздухе. На гневные
запросы с земли отвечали, что их захватили силой
и держат под оружием.
А в месте ожидания воздушного "борта" уже
шел бой. Отряд обложили, и он, укрываясь за
отрогами скал, держал круговую оборону. Боевые
вертолеты с ходу организовали прикрытие, а
транспортный плюхнулся рядом в снег.
В последний момент, когда разведчики уже были
взяты на борт, один из них неожиданно выскочил
обратно. "Ты куда, Вася?" - только и успел
выдохнуть командир. "Сейчас приду", - голос
утонул в пронизанном пулями ветре. Несколько
мгновений казались вечностью. Он вернулся, держа
в руках меховые штаны: "За них же платить бы
пришлось?" - смущенно улыбался солдат
крутящему пальцем у виска командиру, когда
вертолет, набирая обороты, уносил в небо не
потерявшую ни одного человека разведгруппу.
+ + +
- Ну скажите, как выжить
солдату-контрактнику, у которого зарплата 800
рублей - пятый месяц ее не выплачивают и 3 года не
выдают денежных компенсаций взамен продпайка? -
командир бригады Поляков буравит меня жестким
взглядом. - И, кроме вот этой шкуры, - он зло
треплет себя за рукав камуфляжки, - никакого
обмундирования не имеет.
Я не знаю, как выжить солдату-контрактнику. Знаю
только, что такое вопиющее отношение власти к
армейскому спецназу выходит за все пределы. К
спецназу МВД, к примеру, она себе такого не
позволяет, видимо, страшно не платить. А армия,
получается, - быдло? Но я молчу. Да комбриг и не
спрашивает. Просто минута откровения. Сейчас она
закончится, он сожмет свою волю в кулак и пойдет
дальше: собирать крепкими пальцами в единый
пучок бригаду, размотанную бездарной и продажной
российской властью.
Бороться за боеспособность бригады приходится
сегодня в неимоверно трудных условиях. Техника
стареет и не обновляется. Инфраструктура
донашивает свои социалистические штанишки. А вся
военная реформа для спецназа вылилась в то, что
эксплуатацию парашютов продлили с 12 до 20 лет. Но
скоро и этот срок подойдет к концу. А новых
поступлений по-прежнему нет.
- Я сегодня в одну из школ Бердска вынужден
поставлять хлеб, который выпекают в бригаде.
Отчего любовь к этой школе? Да оттого, что там в
основном учатся дети нашего гарнизона. И мы
видим: месяц нет занятий, другой. Учителя бастуют,
потому что им не платят, а в школе нечем кормить
детей. И мне приходится сегодня просить учителей,
чтобы они вышли на работу, чтобы не давали
проводить эту, на мой взгляд, целенаправленную
политику по оболваниванию населения. Ведь это
геноцид русского народа - не платить учителям. Не
платить врачам. Я очень сомневаюсь, что в Москве в
Центральной клинической больнице врачи вовремя
не получают зарплату. Потому что клиент там
постоянный...
Интересно, можно ли слова комбрига расценить как
призыв к свержению конституционного строя? Или
как призыв не платить в ЦКБ врачам зарплату? Или
как политический экстремизм? А, впрочем, ну их к
чертям, всех этих губителей России, заставляющих
нас осекаться на каждом слове - нет ли в нем
какого антисемитского или экстремистского
подтекста. А то как по пословице получается:
"бьют и плакать не велят". Комбриг как будто
уловил мои мысли:
- Я уже офицер битый. Никого в этой жизни не боюсь.
Снять меня можно, а перевоспитать уже сложно.
Если я буду врать - мне мои подчиненные доверять
перестанут.
+ + +
Впереди показался палаточный лагерь с
заиндевелыми окнами и траншеями из снега в рост
человека. Первый полевой выход устроили для
молодых бойцов, еще не успевших принять присягу.
Спецназ засунули в самую глушь огромного
полигона Шилово. Сказали, раз спецназ - вот и
доказывай, чтобы служба медом не казалась. На
дворе -20 градусов, в палатке только дневальный.
Двухъярусный деревянный настил, поддымнивающая
печка и боевой листок со смешным спецназовским
фольклором: "Все, что в руках, - оружие, все, что
в глазах, - мишень". Авторы этих слов где-то в
поле обучаются солдатскому ремеслу. Стреляют.
Ждут. Окапываются. Строятся. Бегут. Снова
стреляют...
Как сибиряки воюют, кажется, знают все. А вот как
они умеют устраиваться на месте - многие только
догадываются. Поселок в Ханкале у Бердского
спецназа считался самым чистым. В нем постоянно
топилось восемь крутых бань. Из Буденновска
привезли поросят, и в то время, как многие
жаловались на нехватку продуктов, здесь не
жаловались, потому что тут же в загоне бегало,
хрюкало, вырастало.
И в месте своей постоянной дислокации в Бердске
бригада вынуждена всерьез заниматься
собственным подсобным хозяйством. Завели свою
свиноферму и сотню коров. По образному выражению
комбрига, "солдаты в молоке купаются".
В общем, худых и шатающихся на ветру я в этот день
на полигоне не встретил. Многие, по словам
офицеров, даже прибавили в весе с тех пор, как
пришли в армию. За всю историю бригады здесь еще
не было ни одного беглеца, и по итогам многих
проверок Бердская бригада спецназа ГРУ
считается одной из лучших в России. Есть у нее и
свои легенды. Евгений Конопелькин. В Чечне он
получил минно-взрывное ранение левой ступни, в
результате чего она была ампутирована. Как не
прийти в отчаяние молодому офицеру, внезапно
ставшему калекой? Но парня поддержали товарищи.
Не бросили одного в госпитале, не позволили
списать в запас, не оставили один на один со своей
бедой. И он вернулся в строй. Участвовал в боевых
операциях. Удостоен звания Героя Российской
Федерации. Сегодня в бригаде товарищи за глаза
ласково называют его: "Наш Маресьев". А
Евгений поступил в Военную академию имени
Фрунзе, где на факультете спецразведки
совершенствует знания, столь необходимые
сегодня офицеру спецназа.
Жаль, конечно, многие талантливые офицеры и
прапорщики все же вынуждены были из-за
безденежья уйти из бригады. Но и те, кто остался,
готовы еще выполнить любую спецназовскую работу.
Командир роты капитан Курносенко зорко следит с
наблюдательного пункта за тем, как солдаты ведут
огонь по мишеням. Несмотря на то, что они в армии
чуть больше месяца, на табло то и дело загорается
красная лампочка - есть попадание!
- Вот говорят, в Чечню поехали не обстрелянные
солдатики, - капитан по-отечески говорит именно
"солдатики", а не солдаты, - у нас они тоже
были не обстрелянные, но обученные. И хорошо
воевали...
- Могу сказать, что и сегодня спецназ наш жив.
Будут времена похуже, уж куда хуже я не знаю, все
равно так же будем готовиться. Солдатик наш
достойно все переносит. Задачи он способен
выполнять. Главное - его обучить, обеспечить всем
необходимым. И выполним, я считаю. Выполняли и
выполним.