Очерк нравов

ПЕТУШКИ - МОСКВА
А. А. Лебедева

Если вы хотите повторить путешествие автора книги "Москва - Петушки" и сравнить впечатления, то сегодня вам лучше воспользоваться обратным маршрутом на отрезке "Серп и Молот - Москва. Именно в "Серпе и Молоте". Петушкинцы начинают занимать места в электричке, затем едут до Москвы, полчаса ждут отправления на Петушки. Подъезжая вновь к "Серпу и Молоту", выискивают острым взглядом знакомых, и начинается всеобщая перекличка имен и теплые приветствия - тех, кто занимал места, и тех, кому занимали.
Мальчик Егор занял места аж в "Новогирееве". Разговорились. Егору 12 лет, в Новогиреево он работает, помогает своей тете класть плитку. "Тетя старенькая, ей уже сорок, я ей помогаю - подаю и делаю, что скажет". Тетя едет к семи, Егор - к девяти, работает до двух-трех. Именно ему вменяется в обязанность сесть в электричку и занять 6 мест. Зарабатывает Егор двести рублей в месяц. А школа? Школа его в Крутом закрыта, осталась только платная. Мама сказала, что на следующий год заплатит, а сейчас Егор работает и ездит каждый день один в электричках по маршруту Петушки-Москва и обратно.
Наш разговор прервался. "Дяденька, здесь занято!" "До Москвы-то свободно?" - спросил опытный дяденька. - "До Москвы - свободно". Нашими попутчиками становится симпатичная семья и благообразный интеллигентный друг семьи с аккуратной бородкой. Девочка с ранцем рядом с Егором - кажется барышней.
- Ну вот, а ты все "занято"… - благодушно говорит "друг семьи".
- Мальчику надо "вы" говорить, он работает, 200 рублей в месяц зарабатывает, говорю. Вы в его возрасте, наверное, денег не зарабатывали.
- Да нет, как раз я в его возрасте на комбайне работал.
- Летом? А Егор - круглый год, школа его закрыта, он не учится".
- Ну так и что? Будет рабочий класс пополнять, - благодушно, снисходительно-равнодушно проговорил сосед и развалился, как сытый деревенский кот на крыше дома в солнечный полдень…
Ах, интеллигент в первом поколении, деревенских корней! Спасибо за откровение! Еще не интеллигент, но от корней отказался. А исконно русские интеллигенты о корнях заботились, на свои деньги школы открывали.
- Предлагаю послушать музыку собственного сочинения!
Высокий, худой, изогнутый вопросительным знаком к своей маленькой гармошке, автор-исполнитель начинает концерт. Однообразная, кругообразная мелодия, автор пританцовывает, не забывая протягивать коробочку для гонорара.
А вот цыганские дети. Сменили "Мы сами не местные…" на честный заработок. Сами маленькие, а характер настойчивый, цыганский. Пока шесть куплетов рядом с вами не споет - не отойдет. Или деньги давай, или слушай.
… Поют слепые и хромые, женщины с детьми и дети без родителей. Песни фронтовые и бесцензурный любовно-жалостливый фольклор. Музыка неудавшейся жизни…
И мчится поезд в никуда. И ниоткуда. До станции конечной Западня. И к трем измерениям бытия добавляются измерения воспоминаний, чувств, эмоций, ассоциаций.
И словно уже не поезд это, а Россия-"Титаник", идущая на дно, летящая с откоса под гармошку.
Кто вдруг разрушил ритм нашей жизни и страну на всем ходу остановил как стоп-краном? Кто реки вспять задумал повернуть, швырнул нас в пучину грязи, невежества, разврата, тьмы?.. Железный занавес разбит, плотина рушится, - и на умы Потоп. И души илом занесло. В разврате корчится страна. Смотри, читай непотребное, колись, кури, танцуй и пей: все одно - короткий срок тебе отпущен. Серьга, рубашка с капюшоном, и перстень с черепом на палец - чтобы привыкал к образу смерти. Сроднились образы, одежды.
Пока по замыслу факира мы, как "русские свиньи", жаждали денег, грязи - чтива, секса, колдовства, - ничейная казна опустела, таинственно исчезла. Вновь Воланд был, напустил дыма. Теперь иди, разбирайся - кто, где, куда, когда, кому, зачем и "чем государство богатеет и почему не нужно золота ему, когда простой доход имеет".
На весь вагон звенит будильник. Идут коробейники по вагону. Товар говорит о продавце больше, чем тесты психолога. Каждый выбирает подсознательно, что ему ближе. Молоденькая девочка предлагает "духи лучших французских фирм" по пять русских рублей флакончик. Крепкая, складная девушка всю зиму успешно продавала специи с юга России, которые в магазинах никто не брал и не берет. Она так убедительно говорит, что со специями можно приготовить шашлык, плов, суп-харчо, котлеты, что мужчины не выдерживают и покупают. Женщины не берут - многие уж почти и не готовят, переводят семью на самообслуживание. Всем некогда. У всех дела.
И идут женщины по вагонам с сумками, с трудом удерживая равновесие в раскачивающемся поезде, порой через забитые людьми проходы. И говорят, говорят, говорят, убеждают, рекламируют, демонстрируют. При этом и себя показывают. Вот мы какие - и причесанные, и накрашенные, и приодетые, и преподнести себя умеем, и цену себе знаем, и деньги зарабатываем - работаем на себя.
Продаются будильники, супер-клей, мешки для мусора.
Женщины, что едят ваши мужья, что делают сейчас ваши дети? Кто погнал вас с сумками по белу свету? Чей товар продаете, на кого работаете?
В глубинах черкизовского рынка, там, где китайцы и корейцы, торгуют турки - одни мужчины. Они еще не догадались подрядить русских женщин. Турки и есть турки - все сами: и в прачечных, и в пекарнях, и в торговых рядах. Женщин дома держат. Или в России не освоились, или ума у них маловато.
В электричках ездят почти одни русские, в основном измученные, плохо одетые. Кавказцы, приезжая в Москву в тренировочных синтетических костюмах, сразу пересаживаются на иномарки. Иногда, впрочем, их можно увидеть и в электричках. Помню, зимой один мальчик продавал клей для обуви. Сидящий рядом кавказец ласково смотрел на ребенка. Я поняла его. Он почуял в русском мальчике примесь кавказской крови. Мне это было и близко, и больно. Сколько будет таких мальчиков после нынешней нэповской волны… Русские женщины будут рожать кавказским мужчинам сыновей и называть их непривычными слуху именами. Даже если на родине семья, кавказец не бросает, как правило, ребенка на произвол, и квартиру семье купит, придет время - в свой род запишет, новую родину покажет.
Но где же наш генофонд, где белокурые дети? Русские мужчины бросают семьи, от алиментов скрываются. Это раньше, до революции, сын - наследник, а сейчас обуза, попробуй прокорми. Государство в русских детях не заинтересовано. Мать-одиночка пропадай пропадом. Детские дома не только позор нации, но и лакмусовая бумажка совести и ума народа.
В южном городе, откуда я родом, я познакомилась в собесе с кавказской женщиной, которая воспитывает русскую девочку. Мать, ее соседка, умерла, родственники девочку взять отказались, отец неизвестно где. "Жалко в детский дом отдавать, квартиры рядом, с дочкой дружит, в одном классе учатся. Она у нас и в музыкальной школе продолжает учиться. Раз мать так хотела, пусть учится". Не принято у кавказцев бросать детей, если что, всем родом растят. Нет у них над детьми такой расправы. И стариков своих не обижают, уважают.
Разные дети идут по вагону. Одним дают, другим почему-то нет. Опрятная девочка тихим голосом просит денег или покушать. "Тетенька, у вас есть чистый пакетик?" Руки мыть перед едой привыкла девочка, не может она в руках булочку держать.
Бедность, нищета, падение - разные понятия. От бедности, как от болезни никто не застрахован. Падение, как правило, добровольный выбор безнравственного бытия.
В моем южном городе давно лето, а здесь зелень только начала маскировать потемневшие избы постройки начала века. Интересно, есть в этих домах вода или из колодца носят? Может, половина домов забита до лета? Такое запустение и заброшенность, а всего двадцать минут от Москвы. Но какая красивая церковь в Никольском!
Интересно - в электричках не продают гербалайф, а ведь все трудоустройство в Москве сводится к его продаже. Вся Москва прошла школу обмана, подмены понятий, психологического влияния на других людей. Зато все простодушно оставляли анкеты, где все о себе рассказали. У кого компьютерный банк данных и пакет акций на русские души?
… Мало в электричках и евреев. Раньше было больше. То ли разбогатели, как кавказцы, то ли уехали на "историческую родину". А русские беженцы и вынужденные переселенцы - люди без родины. Вдруг оказалось, что у всех родина есть, а у русских - нет. Общая есть, а в исторической политические иллюзионисты фокусы показывают. Пока другие народы строили свои дома на камне и из камня, русские в коммуналках, общежитиях, вагончиках распевали: "Мой адрес не дом и не улица, мой адрес - Советский Союз". Вот и остались без адреса, улицы, дома, без исторической родины. Оказалось, что другие народы играли с русскими в компартию и социализм за долевое участие в правлении страной, за доступ к ее казне и мощи и свой дом, как домик Барби все надстраивали, а русские "ради идеи" самоуничтожались…
… Но вот и Курский вокзал. Метро. Здесь мы хотя и все с одной электрички, но в другой цивилизации, в другом обустройстве - мы все другие. Но и здесь в переходах метро стоят с протянутой рукой дети и молодые матери, старики и новые фронтовики - афгано-чеченские жертвы. В каждом Пушкинский юродивый плачет:
- Борис, мальчишки отняли копеечку…
Может под занавес нынешней исторической драмы мы еще увидим явление Президента народу с отнятой у мальчишек копеечкой для каждого из нас, Христа ради юродивых?
Что натворил ты, Борис?