Чем люди живы

ИСКУССТВО ДУХОВНОЙ ПОБЕДЫ
(о терпении)
Владимир Анатольевич ФЕДОРОВ

У каждого из нас бывает иногда чувство, что силы приходят к концу, что он "больше не может": жизнь так тяжела, так унизительна и ужасна, что переносить ее дальше нельзя... "Но время идет, оно приносит нам новые тяготы и новые опасности. Иллюзия "невозможности" рассеивается, дальше. Это понятно: наш взор близорук, и поле нашего зрения невелико, мы сами не обозреваем тех сил, которые нам даны, и недооцениваем их. Мы не знаем, что мы гораздо сильнее, чем это кажется нам, что у нас есть дивный источник, которого мы не бережем, дивная способность, которую мы не укрепляем, - великая сила, без которой не возникла бы и не удержалась бы никакая культура. Это, я разумею, - духовное терпение.
Что стало бы с нами, русскими людьми, если бы не наше духовное терпение? Как справились бы мы с нашими страданиями? Стоит только окинуть взглядом историю России за тысячу лет, и сам собою встает вопрос: как мог русский народ справиться с этими несчастиями, лишениями, опасностями, эпидемиями, испытаниями, войнами и унижениями? Сколь велика была его выносливость, упорство, верность и преданность, великое искусство не падать духом, стоять до конца, строить на развалинах и возрождаться из пепла! И если мы, поздние потомки великих русских "строителей" и "терпеливцев", утратили это искусство, то мы должны найти его вновь и восстановить его в себе, иначе ни России, ни русской культуре больше не бывать.
Все время, пока длится жизнь, она несет нам и силу, и бессилие, здоровье и болезнь, успех и неуспех, радость и горе, наслаждение и отвращение. И мы должны как можно раньше научиться спокойно принимать "отказы" жизни, бодро смотреть в глаза надвигающимся проблемам и приветливо встречать неприглядную "изнанку" земного бытия. Пусть приближается низина жизни, пусть грозит нежеланное, неудобное, отвратительное или страшное; мы не должны помышлять о бегстве или проклинать свою судьбу; напротив, надо думать о том, как одолеть беду и как победить врага.
Сначала это бывает трудно и страшно, особенно в детстве. Как тяжела ребенку первая утрата... Как томительны первые лишения... И первая боль нам кажется "незаслуженной", и первое наказание - чрезмерно суровым... Как легко детской душе заболеть завистью, ненавистью, ожесточением или чувством собственного ничтожества... Но все эти жизненные ущербы необходимы и полезны для воспитания характера. Нам надо научиться выносить их, не сдаваясь, и привыкнуть к этому. Нам надо одолеть в себе малодушие и не предаваться растерянности. Надо воспитать в себе жизненного строителя: спокойно предвидеть наступление "неприятеля" и твердо встречать его с уверенностью в собственной победе, ибо победа без этой уверенности невозможна. Искусство духовной победы состоит в том, чтобы извлекать из борьбы с лишениями, опасностями и испытаниями все новую и новую силу духа. Испытания посылаются нам именно для творческого преодоления, для очищения, для углубления, закаливания и укрепления. И если счастье может избаловать и изнежить человека так, что он станет слабее самого себя, то несчастье является школой терпения и научает человека быть сильнее самого себя.
Жизнь человеческая вообще покоится на управлении самим собою и на самовоспитании; искусство жить есть искусство воспитывать себя самого к Божественному. Нет такого безрадостного тупика в жизни, которого нельзя было бы преломить молитвою, терпением и юмором.
Что бы ни пришлось человеку переносить - головную боль, голод или страх, одиночество или тоску, - он не должен пугаться спозаранку, ибо застращенная душа теряет власть над собой. Страх возникает от воображения опасности или гибели, а храбрость есть власть над своей фантазией. Не надо предвосхищать возможное зло и осуществлять его в воображении; кто это сделает, тот заранее готовит в своей жизни место для него, помогает ему и обессиливает себя. Он заранее застращивает и разочаровывает свое терпение.
Терпение есть своего рода доверие к себе и к своим силам. Оно есть душевная неустрашимость, спокойствие, присутствие духа. Мы не должны бояться за свое терпение и пугаться его, а малодушные словечки "я не выдержу" и совсем не должны появляться в нашей душе. Терпение есть способность достойно и спокойно предвидеть возможное зло жизни и, не преувеличивая его, крепить свою собственную силу: "Пусть наступит неизбежное, я готов считаться и бороться с ним, и выдержки у меня хватит..."
Кто начинает внимательно рассматривать свое терпение, тот пресекает его непосредственную и нерегламентную работу: он наблюдает за ним, подвергает его сомнению и обессиливает его этим. А как только терпение прекращается, так уже обнаруживается нетерпеливость: нежелание нести бремя, бороться и страдать, отказ, протест, бессилие и отчаяние. А когда душу охватывает отчаяние, тогда человек готов на все, от мелкого, умирительного компромисса до последней низости; дело его кончено, и сам он погиб...
И что же тогда? Как быть и что делать? Тогда лучше дать отчаянию свободно излиться в слезах, рыданиях, жалобах; надо высказаться перед кем-нибудь, открыть свое сердце верному другу... Или еще лучше, излить свое отчаяние, сове отчаяние, свое бессилие, а может быть, и свое унижение в словах предельной искренности перед Отцом Небесным, ведающим все сокровенное, и просить у Него сил и утешения… Тогда поток отчаяния иссякнет, душа очистится, страдание осмыслится и душа почувствует снова благодатную готовность терпеть до конца. До победы.
Но лучше бы не доводить себя до таких падений и срывов. Надо укреплять свое терпение, чтобы оно не истощилось. Для этого у человека есть два способа, два пути: юмор в обращении к себе и молитва - в обращении к Богу. Юмор есть улыбка земной мудрости при виде собственных стенаний.
Земная мудрость меряет тварную жизнь мерою духа и видит ее ничтожество, претензию, слепоту, комизм. Эта улыбка должна родиться из самого страдания, она должна проснуться в тварном самосознании - тогда она дает истинное облегчение. Тогда и само терпение улыбается вместе с духом и с тварью - и вся душа человека объединится и укрепится для победы.
Молитва имеет способность увести человека из страдания, возвести его к Тому, КТО послал ему испытания и призвал к терпению его.
Тогда терпение участвует в молитве; оно восходит к своему духовному первоисточнику и постигает его высший смысл. Нигде нет столько благостного терпения, как у Бога, терпящего всех нас и наши заблуждения, и нигде нет такого сострадания, как там, в небесах.
Мир человеческий не одинок в своем страдании, ибо Бог страдает с ним и о нем. И поэтому, когда наше терпение заканчивает молитву свою, то оно чувствует себя как напившимся из божественного источника. Тогда оно постигает свою истинную силу и знает, что ему предстоит победа.
Тогда постигается нами смысл страдания и терпения. Мы должны не только принять и вынести посланное нам страдание, но и преодолеть его, то есть добиться того, чтобы наш дух перестал зависеть он него; мало того, мы должны научиться у нашего страдания и естественной духовной мудрости. Оно должно пробудить в нас новые источники жизни и любви; оно должно осветить нам по-новому смысл жизни.
Терпение совсем не есть "пассивная слабость" или "тупая покорность", как думают иные люди: напротив - оно есть напряженная активность духа. И чем больше оно прикрепляется к смыслу побеждаемого страдания, тем сильнее становится его творческая активность, тем вернее наступает его победа. Терпение есть не только искусство ждать и страдать: оно есть, кроме того, вера в победу и путь к победе; более того - оно есть сама победа, одоление слабости, лишения и страдания; победа над длительностью, над сроками, над временем; победа человека над своей тварностью и над всякими "жизненными обстоятельствами". Терпение есть поистине "лестница совершенства".