ЧЕМ ЛЮДИ ЖИВУТ

ПОДВИЖНИК ИЗ ДЕРЕВНИ ЖАБОРЫ
Ю.В. Степанов

Памяти отца Серафима

Деревушка Жаборы на псковской земле… Семь дворов… Здесь служит священником отец Серафим, который на примере своей заброшенной деревушки показал, как нам "обустроить Россию", как можно жить, работать и верить на русской земле.

И один в поле воин
Когда мы только-только поздоровались и познакомились, отец Серафим по старому русскому обычаю усадил нас за стол - перекусить с дороги. И за разговором, за ароматным чаем потекли минуты, часы, ибо слушать отца Серафима можно бесконечно. Прирожденный рассказчик, он подкупает собеседника незатейливой вязью слов, искренностью и добродушием, глубоким умом и доходчивой мудростью. Помнится, я даже поймал себя на неожиданной мысли: мне нисколько, как это часто бывает, не надо было изображать внимание - слушал жадно, с упоением. Позднее понял, отчего так: в словах отца Серафима не было фальши, все шло от чистого сердца.
… Сам отец Серафим родом из Сибири. Все его родные были людьми глубоко верующими и уже сызмальства Сережа (мирское имя отца Серафима) познал и Бога, и Веру.
Первые годы батюшки в Жаборах можно сравнить с житьем заключенных колымских бараков. Связи с внешним миром не было, грязища непролазная, осенью и зимой во время службы стыли до ломоты. Полуразвалившийся церковный домишко часа на два удерживал тепло раскаленной добела печки, так что в мороз не раз приходилось вставать ночью и разводить огонь заново. А самое страшное - один. Один на один с нищетой и разрухой, с полуразрушенным храмом, с людской черствостью, устрашающим безразличием местного руководства…
- Но Божия Матерь, Царица Небесная, которой посвящен храм, - крестится отец Серафим, - распорядилась так, чтобы церковь была восстановлена.
Многие города и веси, по словам батюшки, участвовали в восстановлении храма, вносили посильную лепту: кто деньгами, кто материалами, а кто и себя в качестве рабочей силы предложил, да так при церкви и остался.
Помощь помощи рознь. До сих пор отец Серафим не может без содрогания вспоминать ремонт крыши:
- Присылает нам "охрана памятников" двух работников так называемых, а проще - хулиганов, крыть крышу. И знаете, что они сделали: перепортили весь металл - дорогой, оцинкованный. Они вместо желобов для стока воды устроили водосборник. Угол неправильный вывели - вода и стоит на крыше. Я смотрел-смотрел и говорю им: "Что ж вы делаете, вода-то не пойдет". А они мне в ответ: "Много ты, поп, понимаешь. Иди отсюда, у нас есть заказчик, он и укажет". Пришлось жаловаться заказчику. Приехала комиссия. Полезли с ведром воды наверх. Вылили - вода так и стоит, как в корыте. "Ну что, - говорю, - еще ведро лить или поверите?" Поверили: "Да, стоит вода" - и говорят мне - "Ищи-ка ты лучше, Сергей Иванович, людей сам, а мы уплатим".
Приехали хорошие, непьющие ребята из Петербурга, со всей ответственностью отнеслись к делу и за неделю крышу перекрыли. Верите, большего праздника, чем этот, когда крышу починили, у нас не было, и, наверное, уже не будет. И на этом мы отказались от всякой помощи наших "реставраторов", все сделали своими руками, хотя и в долги залезли…
Я намеренно так подробно остановился на эпизоде с крышей, чтобы яснее стал принцип не работы даже, а принцип жизни отца Серафима - все пропускать через себя, через свое сердце.
Взглянув сейчас на храм Покрова Божией Матери, ни за что не поверишь, что еще совсем недавно он был на грани полного разорения - картинка. Как хрустальное яичко, он и изнутри, и снаружи, кажется, вот-вот только вышел из-под умелых рук древних мастеров - светел и прекрасен.

Как "чужие" "своими" становятся
Всякая, пусть и семь домов, деревня - это особый мир со своими устоявшимися традициями, жизненным укладом и мировоззрением. То же и Жаборы. До приезда отца Серафима представитель мужеского пола был там один. Деревенское дело известное: с огородом помочь управиться - старушки к нему, палку отпилить, гвоздь забить - опять к нему. Отсюда и положение: был он среди этих старушек, как князек, на плату-то ему не скупились, вдруг в следующий раз откажет. Особой гордостью "князька" была циркулярная пила, без которой бабкам с дровами бы не управиться. А тут приехал поп, у него тоже циркулярная пила, да еще помощнее, и сам на все руки мастер. Конкурент, получается, монополию подрывает.
- Ну вот, - не без смеха рассказывает отец Серафим,- начну пилить - что такое? Десять минут поработает пила и отключается. Думаю, неспроста. Послал парнишку: сядь в кусты возле подстанции, покарауль, кто подойдет. Ну, прокрался пацан, сел, сидит. Когда начал я пилить, видит - топ-топ-топ - мужичонка тот к рубильнику подходит и выключает… Пошел я к нему на разговор: "Что ж ты? В таком возрасте, дожив до седых волос, шалостями занимаешься…" Перестал…
Маленькая деталь с пилой, а как нельзя более точно передает ту атмосферу, в какой довелось жить отцу Серафиму не один год, пока, наконец, не поверили в него люди: "Господи, да не для себя же, для всех нас старается".
С начальством сложнее. С самого приезда местные чиновники восприняли его однозначно - "поп-мироед". Чего стоит только одиссея батюшки с землей для церкви.
- Мы уже на ноги стали вставать, община своя появилась, а кормиться-то чем-то надо. Тут как раз указ подоспел о возвращении Церкви отнятых земель и ценностей. Стал и я просить два гектара земли для церкви, но не так, как они на озорство выдают: где-нибудь на том краю и на этом, а рядом с этим храмом. "Что вы! Не дадим. Зачем вам земля? Что вы с ней будете делать? Не надо вам земли. Вот арендуйте…" - словом, гоняли по кругу.
Пришлось ехать в Москву, искать там в архивах документы, сколько до революции имела Жаборовская церковь земли в собственности. Нашел. Сняли мне ксерокопию. Прошу их: "Отснимите мне и межевые карты, потому что я знаю наших бюрократов, они скажут: "А где границы?" Отсняли. "Ну так, - говорю, - документы-то ладно. Сделайте мне, пожалуйста, копию президентского указа, а то скажут: "Нет такого указа!"
Собрал документы, приезжаю к главе района Костнице. Так и так, говорю, Леонид Ефимович, вот документы, сколько имела церковь земли, она в десятинах измерялась, а в переводе на наш счет - сорок два гектара. Вот и будьте любезны вернуть.
Кладу ему эту бумагу, межевую карту, указ президента. Он смотрел-смотрел… Долго смотрел, наверное, минут пятнадцать, молчком. Глаза все шире и шире. Потом он откинулся в кресле и говорит: "Ну что вы, Сергей Иванович! Да ведь мы же можем и полюбовно решить этот вопрос, позвоню только в земельный комитет".
"Был я, - отвечаю, - и в земельном комитете, и где только не был, и никак полюбовно невозможно этот вопрос уладить. Да и не прошу я эти сорок два гектара, зачем они. Мне бы только гектара три, но чтобы возле церкви".
На другой день рано утром все приехали: и глава района, и глава волости, и из земельного комитета. "Давайте, - говорят, - отмерим, и пользуйтесь на здоровье…" К чему я это? А к тому, что дело не стоило выеденного яйца, а вот сколько надо было человека мурыжить. Кому это пользу дало?..
Теперь у церкви пять "законных" гектаров земли, которая дает картошку, огурцы, помидоры, зелень, яблоки, ягоды. Хозяйство у общины немалое - коровки, прочая живность.
От епархии Серафим не получает ни копейки, даже зарплаты у него нет. Более того, с того малого дохода, что здесь зарабатывают, исправно перечисляют 15 процентов в епархию. Все потому, что церковь полностью находится на содержании православной общины, в которой сейчас насчитывается 20 человек. Надо увидеть нынешние Жаборы своими глазами: сияющая куполами и чистотой церковь, заасфальтированная дорога, ухоженные сады и огороды, исправные, как игрушки, общинные дома, в которых даже самый привередливый глаз не найдет никакого изъяна.
Покидал я гостеприимные Жаборы, отца Серафима, словно переродившийся: какое-то душевное тепло, какая-то чистая сила наполняла весь организм. Хотелось поделиться увиденным и услышанным с каждым встречным человеком. Нет, не перевелись, значит, на Руси и праведники, и труженики, а стало быть и не все потеряно.
Правда, потом появились мысли куда менее радостные. Как же так? За десять лет один человек, не имея ни капиталов, ни средств, сумел возродить к жизни и церковь, и деревню. А наши правители там, наверху, имея под рукой колоссальные ресурсы, располагая таким народом (только руководи и направляй) за десять лет "реформ" довели страну до самого края, до нищеты. Не могу уразуметь, Господи! Никак не могу. И никто не может.

P.S. Когда я уже закончил очерк, пришло горькое известие, что отца Серафима не стало. Не выдержало его больное сердце… Покойся с миром, светлый труженик! Но что теперь будет с Жаборами? Выстоит ли община без своего пастыря?
Псковская область
Фото Глеба Костина