Невыдуманные истории

СУДЬБА СОЗДАТЕЛЯ "МЕДВЕЖЬЕГО ХОККЕЯ"
А. А. Камышова

      Двадцать с лишним лет назад, в лесу под Казанью погибли двенадцать дрессированных медведей. Решение отстрелять здоровых талантливых животных принял дрессировщик - Анатолий Николаевич Майоров, тот самый Майоров, который впервые в мире поставил медведей на коньки и научил их играть в хоккей. Почему это произошло?

В цирк влюбляются с детства. Впервые Толя Майоров попал в Уголок Дурова, когда ему было одиннадцать лет. А через два года, когда умер отчим, Толя решил помочь матери и пошел работать в Уголок Дурова рабочим по уходу за животными. Уже через год он стал тренером. А вскоре состоялись и первые самостоятельные его выступления на сцене Уголка Дурова с голубем. За восемь лет, проведенных в Уголке Дурова, Толя работал с петухом, барсуком, лисой, енотом, песцом. Но Толя мечтал о хищниках, о медведях. И наконец мечта сбылась: ему доверили медвежонка по кличке Байкал. Потом был второй медвежонок, третий…
Годы упорного труда сделали Толю настоящим дрессировщиком. Он начинает работать в зооцирке.
В 1963 году замечательным деятелем искусств РСФСР режиссером А. Арнольдом была создана труппа первого в мире "Цирка на льду".
Цирк на льду - это 26 вагонов различного оборудования, холодильные агрегаты-рефрижераторы, цистерны с антифризом, металлические трубы, по которым антифриз-хладоноситель подается к ледяной площадке. В труппе - 48 артистов. От них требовалось не только владение акробатикой, гимнастикой, но и умение хорошо кататься на коньках. В конкурсе на право работать в "Цирке на льду" приняло участие около трех тысяч человек со всей страны. Анатолий Майоров в то время гастролировал в Кемерове. Арнольд послал Майорову телеграмму с предложением подготовить номер, который на первый взгляд казался фантастическим: поставить медведей на коньки, научить их танцевать, играть в хоккей… И Арнольд не ошибся в своем выборе.
Первым ассистентом Майорова была его жена - Людмила Александровна. Привезли взрослых медведей из Уголка Дурова. Нужно было решить, на каких коньках они будут кататься. Перебрали все: от "снегурочки" до "английского спорта". Ничего не вышло. Пришлось изобретать специальные - двухполозные. Теперь дело было за малым: научить медведей кататься на льду. Медведи не понимали, чего от них хотят. Помогла медведица Тайга, которая не подпускала к себе никого, кроме Майорова. Майоров брал кусочек хлеба со сгущенкой или рыбьим жиром (который медведи обожают), и Тайга начинала двигаться по льду к любимому лакомству. Но как правило, не ехала, а просто переставляла ноги. Лакомство она получала лишь в том случае, если удавалось кататься. После нескольких неудачных попыток у Тайги это получилось.
В конце концов рыбий жир, изнурительные труд и упорство сделали невозможное: через полгода медведи стали кататься на коньках. Постепенно на лед стали переносить все трюки, которые медведи исполняли раньше на арене. Позже был поставлен номер "Медвежий хоккей".
Медведь-нападающий хоккейной тройки по кличке Кузя удивлял тем, что делал все на льду осознанно, гнал шайбу к воротам и всерьез злился, если кто-то мешал на пути. В каждом представлении Кузе удавалось забить по 3-4 шайбы. Репетировали с 23.00 до 6.00 утра. И когда номер был принят на "Ура!", Арнольд сказал: "Это перспектива! Увидите весь мир и будете работать с аншлагами!" Арнольд вновь не ошибся: номер выпустили в 1964 году, а уже в 1966-м состоялись гастроли по Бельгии и Голландии.
Вот что писал в то время финский журнал "Апу" после гастролей в Хельсинки и Тампере: "Долгое время шел спор, есть ли в СССР профессиональные хоккеисты. И этот вопрос прояснился сейчас, когда Анатолий Майоров привез свою команду в Финляндию".
А вот что писала "Московская правда" (№ 149 от 27.03.1971): "Венчает программу темпераментное танго, которое Майоров исполняет со своей любимицей Тайгой. Нежно положив громадную лапу на плечо партнеру, почтенная 180-килограммовая "дама" с доступным ей изяществом выполняет на льду плавные фигуры танца. Кстати, творческое содружество с Тайгой длится уже 16 лет, еще с Уголка Дурова". Здесь стоит добавить, что, когда Тайге было два месяца, Анна Владимировна Дурова лично подарила ее Толе.
А вот что говорил в интервью той же "Московской правде" сам Анатолий Майоров: "Каждый медведь для меня - ярко выраженная индивидуальность. В соответствии с этим складываются наши отношения. К одним - строгие, к другим - ласковые. Чувствуют ли медведи привязанность ко мне? Не все. Но вот о Тайге я могу сказать определенно: да. Увидев меня, она начинает метаться. Причем я знаю, что это не только из-за лакомства.
Риск в работе? Его не должно быть, если дрессировщик постоянно собран, подтянут, тверд, следит за каждым движением зверей, не допуская возникновения "конфликтов", а главное - верить в свои силы, не отступать перед трудностями. Отступить - значит струсить. А беглеца преследуют - таков закон животного мира".
Своим профессионализмом, мастерством, талантом Майоров покорил весь мир. Но позже в его жизни произошли события, которые переменили всю его жизнь.
Вот что писал он в письме в Президиум Верховного Совета СССР 19 декабря 1974 года: "В 1969 году к нам в коллектив "Цирк на льду" была назначена директором тов. Ломакина Ж.П., с приходом которой производственные вопросы решались не объективно, не профессионально, не творчески.
Мы вынуждены были написать коллективное письмо в адрес Министерства культуры СССР - министру тов. Фурцевой Е.А., в котором фигурируют 27 подписей творческого состава.
Это письмо явилось поводом, чтобы (…) лишить меня моего номера "Медведи-хоккеисты".
В течение длительного периода мне пришлось готовить новый номер "А у нас во дворе". С таким номером я выступаю с октября 1973 года. Был в городах Иркутск, Владивосток, Новокузнецк, Куйбышев, Архангельск, Казань. Отзывы везде были хорошие.
В августе 1974 года я был в Архангельске. Обстановка, с которой я столкнулся, была обостренной: животные не обеспечивались кормами, не было надлежащих помещений для реквизита, не соблюдалась техника безопасности со стороны администрации. По этим причинам мне систематически приходилось вступать в резкие переговоры с администрацией. 26 августа внезапно заболел мой ассистент, и представление не могло состояться, т. к. по правилам техники безопасности я не имел права без ассистента на выступление, а для перестройки номера не было времени. 2 сентября гастроли в г. Архангельске были закончены, и мы переехали в Казань.
Уже в г. Казани мне стало известно о том, что дирекция Архангельского госцирка расправилась со мной, составив подложные акты и приказ о наложении на меня взыскания в виде выговора. Причем во время моего пребывания в Архангельске мне никакие приказы, акты не предъявлялись и объяснения у меня не отбиралось. Союзгосцирк, не разобравшись как следует в создавшейся обстановке, уволил меня за появление на работе в нетрезвом состоянии. Медицинские акты об опьянении отсутствуют. Я вынужден был обратиться о моем восстановлении на работе в народный суд Дзержинского района.
Обстановка, с которой я столкнулся на суде, вынудила меня обратиться к вам за помощью. Представители Союзгосцирка отстаивают упорно свою неправильную позицию, проводят беседы с судьей, а судья, видимо, полностью доверяя представителям Госцирка, во время моей болезни сообщил о том, что якобы я являюсь алкоголиком, моему лечащему врачу поликлиники № 158 Бабушкинского района. Все лица, которые могут опровергнуть изложенные в приказе факты, в частности пребывание 27 августа 1974 года в нетрезвом состоянии, боясь "расправы", в суд идти боятся.
В результате многие годы моего труда, вложенного в дрессировку медведей, пропали даром. В настоящее время животные сняты с кормового довольствия и по приказу управляющего Союзгосцирка должны быть вывезены за пределы цирка… В Союзгосцирке аналогичным образом уже пытались расправиться с дрессировщиком тов. Рыбаковым, о чем свидетельствует статья от 15 октября 1974 года в газете "Известия"… Убедительно прошу Вас о помощи, т. к. при сложившейся ситуации мне самому крайне сложно защитить себя от необоснованных обвинений".
Это обращение осталось без ответа.
Подобное происходило не только за кулисами цирка. Мы восхищаемся зарубежными "звездами", а своих первых и неповторимых часто готовы стереть в порошок. "Беглеца преследуют - таков закон животного мира". А потом спрашиваем: почему мы должны смотреть рекламу жвачки и презервативов.
После того, как Майорову пришлось уйти из "Цирка на льду" и уехать в Красноярск, он мотался по тайге, скупал у охотников новорожденных медвежат, которые остались без медведицы. Маленькие, весом по 500 граммов, беспомощные, они старались спрятаться в батарее, все искали тепло. Кормили их из соски, выхаживали, укладывали с собой спать. А однажды забыли закрыть дверь в туалет, так один медвежонок в унитаз провалился…
И все полтора года, пока Майоров скупал медведей и готовил номер "А у нас во дворе", он не получал от государства ни рубля, и только тогда, когда номер был готов и принят, труппу медведей поставили на кормовое довольствие, а Майоров с ассистентом Баженовым стали получать зарплату. Гастроли с новым номером проходили с успехом. Везде зрители тепло встречали Майорова. Но, к сожалению, его снова уволили из цирка. Майоров поехал в Москву искать справедливости, а Баженов остался с медведями. Их надо было кормить, ведь они были собственностью Майорова, и их никто не имел права отнять, но и кормить никто не собирался. Баженов устроился рабочим и на деньги, что удавалось заработать, покупал медведям хлеб. Он ходил по всем инстанциям и взывал о помощи. Но ни зоопарк, ни местные власти, ни общественные организации - никто не захотел помочь.
Вернулся Майоров из Москвы, так и не найдя справедливости. А тут еще дирекция Казанского цирка приказала убрать из своих вольер медведей Майорова. Раз уволен, значит, забирай все свое и - до свидания. А куда денешь двенадцать медведей? В одной Тайге весу 180 килограммов.
И тогда Майоров, отчаявшись, принял решение - забить медведей. Были приглашены охотники, договорились о месте и часе. Стрелки затребовали огромную сумму за каждый выпущенный патрон. Когда накануне вечером Баженов пришел в клетку покормить медведей, что они творили! Заглядывали ему в глаза, ласкались и все слизывали с лица его слезы. Вероятно, чувствовали, что этот день был для них последним.
На следующий день повезли медведей в лес, за город. Майоров просил только об одном, чтобы били наповал, не мучили животных. Но охотники решили заработать на пулях и стали издеваться над медведями, не убивая, а раня их. И когда Майоров увидел, что и Тайгу ранили, несмотря на его мольбы, он не выдержал и бросился под пули. В последний момент водитель машины успел отпихнуть Майорова ногой. Ему стало плохо, сильно упало давление…
Вернувшись в Москву, Майоров вскоре умер от инсульта…
А было ему - тридцать восемь лет.
Сейчас в Новом цирке на проспекте Вернадского есть номер "Медвежий хоккей на льду". Медведи, конечно же, там другие и катаются они иначе - на однополозных коньках и в ботиночках. Дрессирует их Геннадий Аркадьевич Будницкий. Есть в команде замечательный вратарь, звезда медвежьего хоккея, медведица по кличке Тяпа. Та самая Тяпа, которая начинала с Анатолием Майоровым, а потому ей позволено кататься на двухполозных, придуманных Майоровым коньках, и потому что Тяпа начинала "играть" с Майоровым. Тяпе - тридцать шесть лет. Но, несмотря на возраст, она рвется на лед, и, если в силу каких-то причин ее не выводят на манеж, она ревет во всю мощь своих легких и так трясет и расшатывает клетку, что она того и гляди развалится.
Нет, не умер "медвежий хоккей", но цирковая династия Майоровых не состоялась.
Обычно в цирке дети продолжают дело своих родителей - и это понятно. Я спросила Диму Майорова, сына Анатолия Николаевича, почему он, все детство проведший за кулисами цирка, объездивший с отцом всю нашу страну, не продолжил дело отца? Повлияли ли на него события, которые произошли с отцом? Дима ответил: "Да". Не является ли судьба Майорова наглядным примером, как не надо поступать русским людям со своими талантливыми соотечественниками?