Россия - удел Пресвятой Богородицы

СТОЯНИЕ ЗА ИСТИНУ
(Православная церковь и русское воинство)
В.Н.Николаев

Есть вздорное мнение, будто христианин не должен воевать, так как война это убийство, а в Библии сказано "не убий". Да, такая заповедь есть, но где она содержится? В так называемом "Синайском законодательстве", данном Моисеем своему народу в качестве письменного гражданского уложения, которого, до тех пор у него не было. Что же удивительного в том, что убийство соплеменника объявлялось уголовным преступлением? В этом так же мало собственно христианства, как и в заповеди "не кради", - на определенной стадии развития такие запреты формулируются во всяком государстве, ибо без них в нем не будет порядка и оно не будет достаточно прочным. Конечно же, у Моисея, как и у других национальных законодателей, принцип "не убий" являлся чисто внутренним и никоим образом не распространялся на неприятеля. Более того, Ветхий завет до небес прославляет военачальников, беспощадно уничтожавших целые племена безбожных соседей, и осуждает проявление к ним жалости или снисходительности. Первый израильский царь Саул даже лишился вышней благодати за то, что, перебив народ Амалика "от мужа до жены, от отрока до грудного младенца", не перебил также и весь вражий скот, оставив лучших животных в качестве трофея.
     Новый завет не отменяет закон Моисея, а дополняет и уточняет его, переставляет в нем акценты. Он сосредоточивает внимание не на истребление врагов, а на том, чтобы класть душу за други своя. Он учит не убивать, а умирать, но как умирать - в честном бою, мужественно сражаясь до конца. Войны были до Христа и остались, но в язычестве они порождались ненавистью, а теперь сделались формой стояния за Истину. Естественно, эта концепция была принята и Русью после того, как она приобщилась к христовой вере. И Русская Православная Церковь с самого начала не только благословляла своих ратников, но была могучей силой, содействовавшей их победам. В литургию она включила молитву "О богохранимой стране Российской, властех и воинстве ее" и о спасении душ "вождей и воинов на поле брани убиенных и живот свой за Веру Православную и отечество положивших". По ее молитвам знамения и чудеса не раз спасали наше войско, как это было в 1395 году при нашествии Тамерлана на Москву. Еще одно свидетельство покровительства Божия защитникам Руси - то, что их единодушно благословляли наши великие подвижники, устами которых говорило само Евангелие. Об одном из них, не столь пока известном, как он того заслуживает, мы и хотим сегодня рассказать.
    Жил он во время, подобное нашему. Вырос в могучей стране, внушавшей страх врагам и способной обеспечить тем своим гражданам, которые этого хотели, "тихое и безмолвное житие во всяком благочестии и чистоте" Сама природа внушала крестьянскому отроку Илье любовь к безмолвию. С горки, на которой стояло его родное село Кондаково, он спускался к прозрачному ключу и, сидя в уединении у источника, впитывал несравненную красоту русского леса, прикасался через нее к самому Богу. В какой-то момент пришло решение посвятить Ему всю свою жизнь. Но, когда он стал взрослым, в России, как и сегодня, началась смута, и над гибнущей землей понеслись жадные клекоты делящих ее между собою хищников.
Бог подсказал ему род служения. За грехи царя и народа Россию ожидало лихолетье, великие страдания. Господь определил своему ревностному слуге заранее брать страдания на себя, научится их претерпевать и научить этому других. Илья принял постриг и вступил в братию Борисоглебского монастыря, основанного в четырнадцатом веке по благословению преподобного Сергия Радонежского. Так с самого начала подвиг Иринарха проходил подходил под сенью этого святого, с которым, как мы увидим, его объединяет не только то, что они были земляками.
    Подвиг этот был непостижим уму. Объем физической боли, которую добровольно брал на себя молодой инок, не вмешивается ни в какое воображение. После пострига он увидел на улице Борисоглеба разутого нищего и отдал ему свои сапоги, с тех пор и до самой смерти - а скончался он шестидесяти восьми лет от роду, - ходил круглый год босиком, а ведь морозы тут до сорока градусов. Крошечная келья, в которой он затворился, не имела печи, и в студеную пору пол и стены были ледяными. Попробуйте-ка пожить неделю в январе с отключенной батареей: даже под горой одеял вы станете роптать и жаловаться, а Иринарх по многу месяцев жил в обледеневшей келье без всяких одеял и непрерывно славил Господа. Но пытка холодом еще не все, чему подверг себя затворник, - он возложил на себя вериги, вес которых постоянно увеличивал: железное кольцо, железный пояс и сто сорок два медных креста. Похоже, в истории христианской аскетики подобного самоистязания не было.
    Конечно, такая исключительность подвига Иринарха Борисоглебского связана с исключительностью его времени. Внешне благополучная Россия шла навстречу страшному бедствию. В истории нет жесткой предопределенности, истинный Бог, которого нам открывает христианское учение, - это не рок древних греков, а творческое начало, привлекающее в качестве сотворца человека, поэтому ход событий зависит не только от Бога, но и от нас. По своей великой милости, Бог всегда дает нам последний шанс. На рубеже семнадцатого века Россия подошла к краю гибели. Кара за прегрешения была не приговором, который не подлежит обжалованию, а испытанием. Насколько суровым оно было, мы знаем по свидетельствам очевидцев. Как говорит историк М.В. Толстой, "наступили времена ужаса, безначалия и бунта народного. Дума боярская, присвоив себе верховную власть, не могла ни утвердить ее в слабых руках своих, ни утишить народной тревоги, ни обуздать мятежной черни… Казалось, что русские люди уже не имели ни отечества, ни души, ни веры; что государство издыхало в страшных судорогах".
    Вот испытание, назначенное для всей Руси! И за целых тридцать лет до его начала богоизбранный, сильнейший из сильных, пречудный и предивный русский инок начал проходить его в одиночку. Разумеется, при всем природном здоровье и крестьянской выносливости он не перенес бы и сотой доли того, что перенес, если бы ему не помогал Бог. Когда в человеке действует высшая сила, его поступки не могут быть случайными - через него осуществляется Промысел. К чему же готовил Господь изумительно затворника? Он помогал ему обрести такую силу духа, которая смогла бы смутить и остановить врагов, а своих укрепить и поднять на ратный подвиг ради спасения Отечества.
    Молва о неслыханном подвижнике быстро распространялась. И к моменту, когда началась смута, его имя было одним из самых почитаемых на Руси, очень чуткой тогда к проявлениям святости. Слухи о его сверхчеловеческих деяниях достигли и ушей возглавлявших интервенцию воевод, а поскольку Борисоглебский монастырь оказался в самом центре обрушившегося на Россию враждебного вихря, это сыграло явно промыслительную роль. Когда в 1609 году враги завладели Ростовом, грозный пан Микульский лично явился к Иринарху и спросил, кого он считает царем. Если бы чудотворец признал Лжедмитрия, это было решающей поддержкой для самозванца, но старец спокойно ответил: "Я живу на Руси и знаю русского царя, а другого не ведаю". Удивительно, что беспощадный к противникам Микульский не тронул монаха, говорившего с ним столь дерзко.
    Затем со знаменитым аскетом пожелал поговорить сам предводитель захватчиков пан Салега. Позже он писал: "Во многих землях я был и встречал многих духовных лиц, но такого благодатного батьки нигде не видал". Несомненно, ореол славы Иринарха действовал и на поляков. Войдя в келью преподобного, Сапега почтительно сказал: "Благослови, батько, как терпишь ты эти муки в такой темнице?" "Для Бога терплю, - ответствовал старец - а ты, пан, возвратись в свою землю, полно тебе разорять Русь. Если не выйдешь из Руси, Богом тебя уверяю - убьют тебя в нашей земле". Известно, что Сапега прислал потом затворнику пять рублей и строжайше запретил солдатам разорять обитель. Спустя три года другой воевода сообщил Иринарху об исполнении его пророчества: Сапега не ушел из Руси и был убит под Москвою. "И вам не быть живыми, если не уйдете в свою землю", - сказал ему преподобный. На этот раз ляхи оставили Ростов, никого не ограбив.
    Как видим, Иринарх нанес захватчикам такое поражение, какого не могли нанести никакие войска: лишил их чувства правоты, которое на войне важнее всего другого. А в русских ратников, наоборот, вдохнул уверенность и решимость бороться до конца. Глава второго ополчения князь Димитрий Пожарский, как и Сапега, приходил к старцу и получил благословение, вполне возможно, что это повлияло на решение князя идти на Москву. А перед самым сражением Иринарх прислал ему весточку и предрек победу.
     Жизнь христианина есть вечный бой, независимо от того, носит он оружие или нет. Преподобный Сергий Радонежский и преподобный Иринарх Борисоглебский не возглавляли боевые дружины, как святой благоверный князь Александр Невский, но и они были военачальниками в самом точном смысле в самом точном смысле этого слова: один положил начало свержению Татаро-монгольского ига, другой - польско-литовского. Первый вышел уже из забвения, которому предали его атеисты, второй - не совсем. Правда, в Ярославско-Ростовской епархии имя преподобного Иринарха звучит все громче. По инициативе наместника Борисоглебского монастыря игумена Иоанна в Борисоглебе проводились Иринарховские чтения, совершались крестные ходы на источник в Кондакове. Но по справедливости, преподобного должны славить все русские люди, особенно воины, которых он и сегодня может вдохновить на защиту Отечества. Разве сейчас мы не видим свое государство, "издыхающим в страшных судорогах", разве не бунтует против закона и порядка чернь, именуемая ныне криминалом и мафией, разве не бессильна наша Дума в попытках присвоить себе высшую власть? Преподобный отче наш Иринарше, внуши всем, кто любит Россию, неколебимое чувство правоты и воздвигни наших воинов на стояние в правде и на защиту Родины от внешних и внутренних врагов!