Держава

С ВАМИ - В ЛЮБУЮ РАЗВЕДКУ!
А.А. Москалев

   Когда 8 ноября 1943 года, после победоносной Курской Битвы, был учрежден солдатский орден Славы, по сути и даже внешне так перекликнувшийся с солдатским Георгием, Владимиру Полюшкову было восемнадцать и он только готовился защищать Родину. За 9 месяцев боевого пути младший сержант стал полным кавалером Ордена. Правда, все три почетнейших награды тускловато засветились на лацкане его пиджака лишь в 1980 году…

   От коренастого и грузноватого Владимира Ивановича веет надежностью и основательностью. Это, видно, в нем заложено было с рабоче-крестьянской юности, проведенной недалеко от Павлово на Оке. Потом призвали в армию, попал аж на Дальний Восток. Хранит комсомольский билет с печатью, но без фотокарточки. Не до того в конце 43-го было! "Я и партбилет храню, не то что некоторые проходимцы…"
В январе 1944 года Полюшков был переброшен на Волховский фронт и сразу в бой - на штурм древнего Новгорода! "Взяли город - весь разрушен. В Кремле-детинце расквартировались, где и фашисты сидели". Потом боевой путь по древнерусским городам и весям пролег дальше на Запад. Брал город Лугу и станцию Дно, где отрекся от престола последний царь. К тому времени рассудительного и бесстрашного рядового определили в разведгруппу. В ней-то и заслужил почти один за другим три главных солдатских Ордена.
   Первый. "Убили у нас сапера, взяли новичков из саперного взвода. Поползем на передовую, а оборона у немцев глубокая, серьезная - начнут проходы делать, то выдадут себя, то испугаются… Назад ползем. А ведь весна, слякоть, непогода. Надоело под снегом и дождем ползать. Я и говорю командиру: "Товарищ капитан, я ведь на сапера на Дальнем Востоке учился, может, самому попробовать?" Он обрадовался и даже отругал меня: что ж молчал?! Пошли в разведку. Я проход разминировал, проволочное заграждение снял. Но засекли, огнем шквальным накрыли. И со мной - не повезло. Ну, ладно, думаем. Следующей ночью выбрали опушку леса по болоту, гиблый участок. Прошли удачно и "языком" взяли офицера. Он посты по опушечке обходил. Получил Орден 3-й степени".
    Владимиру Ивановичу выпадало самое тяжелое: идти первым, заряжать спокойствием боевых друзей ("Вот на фото мой друг. После войны тоже в Подмосковье жил, в Ивантеевке. На торжествах встречались, а недавно ушел…"). При возвращении из разведки рядовой Полюшков полз последним: главное, чтобы все вернулось. Но возвращались, конечно, не все…
    Второй. Наступаем на город Остров тогда Ленинградской области. Линия фронта непроходимая: минное поле, потом заграждения и ров противотанковый в три метра глубиной, а в нем вода с головой. Смастерили две лестницы: покороче и длинную. С ними поползли. Проход сделал, потом велел короткую лестницу в дно рва упереть, а от нее - длинную перекинуть на другой бруствер. Там ведь метра четыре было ширины. Удачно сходили: двух "языков" взяли. Правда, и сами двух ребят потеряли. Наградили меня Орденом 2-й степени…"
   Шел июль 1944 года. Надо было штурмовать древнерусскую крепость, южный форпост Псковской республики - Остров. Она с XV века омывалась водами реки Великой и считалась неприступной. Но порыв Советской армии был неудержим. А складывался он из отдельных героических усилий и эпизодов, каждый из которых в масштабе войны решающим-то не казался.
   Третий. "У немцев в крепости бил по нашим тяжелый миномет, весь берег накрывал. Пошли вдвоем. Переправились к крепости, нашли пролом в могучей стене, сняли часовых, подкрались к огневой точке и забросали миномет противотанковыми гранатками. Вернулись - чудом… За это был представлен к Ордену I-й степени. Но получил его только к 35-летию Победы…"
- Как же так? Ведь многие грешным делом думают, что, когда боец два ордена Славы заслужит, к нему и отношение особое, уже подвиг следующий без внимания не оставят, чтобы появился в подразделении свой полный кавалер.
- Да ведь война! Представили к награде, а мы полным ходом - вперед. Взяли Тарту-Юрьев, вышли к Балтийскому побережью. А там меня ранило, да так, что Победу в госпитале встречал… Из части выбыл - кто следить будет? Хорошо хоть хоть к юбилею нашли!
   После войны Полюшков вернулся в Горьковскую область, там же встретился со своей суженой - уроженкой Подмосковья Зоей Николаевной, такой же спокойной и улыбчивой. "Тяжелая жизнь была, голодная. Я и увезла Володю к родителям в Румянцево". Там Владимир Иванович работал слесарем, столяром, сборщиком, начальником участка мебельной фабрики. Все специальности - земные, осязаемые. Вышел на пенсию - квартиру в Истре дали и небольшой садовый участочек.
    Во время нашей беседы, уже не первой, ни о ком худого слова не сказал, голоса не повысил. Только когда о тяжбе ветеранов Истры с местной газетой заговорили, не мог сдержать возмущения: "Как же фрау редакторша с подачи немца - бывшего адъютанта какого-то большого военоначальника смела написать, что Ново-Иерусалимский монастырь и весь город наши войска взорвали?
   Полюшкова горячо поддержал друг - председатель Истринского комитета ветеранов Константин Никитович Солониченко: "Мы на нее в суд подали. Не дадим клеветать, хотя ряды фронтовиков тают: за два года от 760 ветеранов войны осталось 468. Но мы еще держимся".
    Держитесь, наши спасители и герои! С вами - в любую разведку.