РОСПИСЬ НА СМЕРТИ
К. А. Лысков

   Война нет-нет да напомнит о себе еще раз, чтоб не забыли, что была такая. Впрочем, не так уж и много времени прошло после её окончания, да и было ли оно вообще, окончание? Для матерей, чьи дети погибли для тех, кто прошел её и выжил, она вряд ли когда закончится. Острой болью в сердце, сухими, выплаканными глазами, измятыми похоронками, ненавистью, кошмарными снами и невыводимой памятью она для них продолжается.
     А что она, эта война, для нас, простых обывателей, сидящих у телевизоров и радиоприемников, с газетами и многочисленными повыходившими об этой войне книжками в руках? Конечно, и нас, - пусть хоть так, пусть косвенно, горячими пьяненькими спорами в пивных забегаловках, яростными матюжками и сжатыми беспомощно кулачками, и не очень косвенно, - нехваткой тепла, поднимающимися ценами и страхом, - она, эта чеченская война, опалила каждого. И теперь уже в скором времени в новых учебниках по истории России, в исторических энциклопедиях появится свежая глава. Война эта станет историей, и оттого, как и кем эта история будет изложена, станут о ней судить многие поколения.
Сегодня об этой нелепой, чудовищной бойне напомним и мы. И сделаем это не дешёвым перемолом всем известных фактов и не красивыми, залихватски закрученными лозунгами. Все проще и намного больнее - словами тех, кто воевал. Всего лишь двух человек, двух молодых людей, двух солдат войны, на которой они стреляли друг в друга. Один чеченец, другой русский. Чеченец был гранатометчиком, русский - стрелком. Первый погиб, второй недавно вернулся к жене и двум сыновьям. Один воевал во имя Аллаха, другой...

Записки убитого моджахеда. (Орфография и пунктуация сохранены).

...Каждому муджахеду необходимо знать оружие хорошо, если он хочет бороться на пути Аллаха против неверных и лицемеров, за религию ислам, ради Аллаха, чтобы религия Аллаха и Его закон был выше всех других религий и законов. Пусть Аллах сделает нас из искренних муджахедов.
...Вчера делал налет. Хорошо, я попал.
...Русские собаки воевать не умеют. Солдаты щенки. Командиры тупые свиньи, мы их рэжим. Мы волки. Рэжим их поганое стадо.
...Аллах велик. Сегодня убил первого русского. Его ранило, а я убил ножом. Он кричал. Я ему все отрезал. Пусть его Бог теперь все приделает... К нам пришли муджахеды из авганистан. Воины Аллаха. Ходили с нами. Неверных бьют хорошо.
...Денег не привезли. Еда нет. Шамиль злой. Надо больше убивать.
...Мало боеприпас.
...Меняли трупы русских на боеприпас. Взяли патроны и гранаты. Мало.
...Взяли еду в селе. Старик не давал. Убили.
...Сайхан ругался. Русские разбили село. В дом попал снаряд. Много добра пропало. У него было много. Взял в Грозном у русских. Все пропало.
...Нас воевал спецназ. Еле ушли. Султан и Хусейн убит. Гайрбек пропал. Плохо. Еда нет.
...Аллах велик. Велик закон его. Аллах помогает бить неверных. Сайхан сказал, что скоро все будет хорошо. Скоро мы купим всех начальников. Они не дадут своим солдатам воевать и мы их всех убьем. Русских должны остановить русские. Нам помогает Аллах.
...Денег нет. А у Сайхана много.
...Русские собаки. Им сказали не стрелять. Они стреляют. Наших много убили.
...Ночью ходили на пост. Привели пять русских. Хотели обменять на деньги. Убили ножом. Один дрался. Камнем убил нашего.
...Почему стреляют. Им сказали не стрелять. Неверные собаки.
...Аллах велик. Он помогает своим муджахедам. Солдат заставили уйти. Нам привезли деньги, еду и боеприпас. Снова убиваем неверных псов. Так и нада.
...Сайхан говорит, надо брать русский город. Там много денег. Купим русских начальников- все уйдем.
...Были в селе. Там еды нет. Русские дадут. Мы возьмем.
...Надо брать город. Там деньги. Купим оружие, боеприпас. Девок возьмем, мужиков убьем. Нам поможет Аллах.
...Был человек из Пакистан. Сказал, мы мусульмане братья и вместе должны бить неверных во имя Аллаха. Мы возьмем весь мир. Священное знамя ислама будет главным. Больше убьем русских- быстрей победа. Главное хорошо воевать. Знать оружие. Мы неустрашимые муджахеды.
...Хотели взять пост. Нас много убили. В Алудина попал снаряд. Стреляли долго. Еле ушли. Мы победим.
...Нас окружили. Стреляют второй день. Боеприпас мало.
...Хотели прорваться. Вернулись. Русские сильно бьют.
...Всю ночь стреляли. Сулейман убит.
...Али убит. Снайпер попал.
...Гранат нет. Взял автомат. Он маленький. Боеприпас мало.
...Умираем во имя Аллаха.

Дневник сержанта Сергея Леонтьева.

   ...В который раз задаю себе вопрос: что МЫ здесь делаем? Что Я здесь делаю?! И в который уже раз отвечаю- погибаем. Даже если в кого-то не влетит пуля, если не раскидает его мозги по окопу, если кто-то из нас умудрится не разлететься на кусочки, подорвавшись на мине, он всё равно уже труп, потому что побывал здесь.
   ...Странное затишье. Как будто и не было такой мирной обстановки всего лишь месяц назад, в Москве, в родном Свиблове. Теперь уже придется учиться привыкать к ней, к этой тишине.
   ...Сглазил про тишину. И ещё как. Её пробил лишь один недолгий свист гранаты, и... убило у нас одного. Славой звали. Звали... Ловлю себя на мысли, что как-то легко и быстро привык здесь к глаголам в прошедшем времени- звали, был, жил... А этих засранцев, сидящих в роскошных кабинетах во всевозможных домах и думах, и их главного маразматика до сих пор и зовут, и они есть, и они живут...
   ...Сегодня пострелял вдоволь, оторвался на полную катушку- четыре магазина минут за пять опустошил. Страшно стало только после всего этого кошмара. Страшно от того, что мне всё это начинает нравиться. От этой недолгой битвы я был почти в восторге и даже немного сгрустнулось, когда все было кончено.
   ...Привезли письма. Коля Сенчуков опять читал вслух. Подруга ему пишет здорово, все равно что Достоевский в своих "Бедных людях" и так же, на пяти страницах мелким почерком. Мне от Светы пришло письмецо. Пишет, что скучает, переживает и т.д., и т.п. На одной страничке. Да ничего, она в этом деле на большее никогда способна не была. Андрюшка приписал в конце. Ему скоро в школу. Если выберусь отсюда до первого сентября, или если вообще когда-нибудь выберусь, подарю ему ручку из гильз. Впрочем - нет.
   ...Эти придурки лезут без остановки уже третий день. Они либо психи, либо обкуренные, либо на самом деле так уж хотят своей долбанной независимости. Не знаю, как наши деды в Великую Отечественную воевали, как шли в атаку, но то, что делают здесь чеченцы, не поддается никакому описанию- на совершенно открытой, голой местности они прут на нас в полный рост, мы в них стреляем почти не прицеливаясь, они пачками погибают, сваливаются один на другого, орут и снова идут. Это ужасно. Наши многие на выдерживают. Миша Звягинцев уже больше суток сидит в окопе и не может встать. Он не трусит, не "косит", он просто не может это видеть. Господи, прости за такие мысли, но как хочется вместо этих чеченцев перед собой видеть сейчас кое-кого из тех, кто его и всех нас сюда сунул. Я устал. Былой азарт и то нездоровое возбуждение от боев в первые дни пребывания здесь сменились тошнотворной брезгливостью к смерти. И к их, и к своей.
   ..Ненавижу войну. Сколько лет желал дедушке в поздравительных открытках к 9 Мая мирного неба над головой! Желал почти не думая, что это значит, потому что другого никогда не видел. Желал, и оттого казался сам себе неинтересным, неоригинальным, шаблонным, таким же, каким считал всех тех, кто писал так же. Больше не буду. Сейчас это единственное, о чем приходится пока только мечтать.
   ...Раньше часто задумывался над тем, как бы я себя повел на войне. Всегда очень хотелось представить себя героем, бесстрашно, в одиночку, до последнего патрона отбивающимся от полчища врагов. Но почти всегда после таких мечтаний приходило что-то другое, казавшееся более реальным и правдоподобным. Рисовалась картина, в которой я отлеживался во время боя в окопе... Об этом я вспомнил только сегодня, удивившись, что эти мысли здесь так ни разу меня и не посетили. Ни меня и никого из ребят. Парнишку сегодня молодого ранило серьёзно- две пули в живот. Ему бы вот так вот отлежаться часа два и домой, залечиваться. Он, немного придя в себя, опять ввязался в бой. Через десять минут пуля вышибла у него мозги. Так кто же он? Дурак или герой? Безумец или смельчак? За что сражался и за что погиб?
   ...Домой! Может быть, даже скорее всего наверняка, через какое-то время буду это всё вспоминать как кошмарный недолгий сон, посмеиваться, напускать на себя некую беззаботность и, может, по-настоящему скучать. Может быть. Но только не сегодня. Сегодня- прочь отсюда, сегодня- домой!