Русские струны

ПОЭТ-СТРАТИЛАТ
Н.В. Карташева

Несколько лет назад я по воле Божией познакомилась с удивительным человеком. Я подчеркиваю, по воле Божией, потому что господь иногда даже и чудо является, посылая друг другу нас, казалось бы, настолько далеких и никак не пересекающихся в путях жизни, что в этом явно какой-то высший смысл. Промысел. Мне тогда, горько разочаровавшейся в большинстве наших патриотов, бессильных, теряющих и плачущих, нужна была эта встреча для укрепления веры в Русский Стан. В 1990 году я писала: "Последняя надежда - наша армия!" Но позже с болью и горечью у меня вырвались стихи другие:

В штатском шатаясь позоре и сраме,
Вечная память златым эполетам,
Не были Русские люди рабами,
Вы, офицеры, забыли об этом...

Офицеры, даже и в моей семье были обижены: "Мы же не ополченцы, мы выполняем приказ". Да. Но мне и России от этого не легче: мы гибнем, а вы выполняете приказ.
И вдруг я вижу в этой среде человека не сломленного, не штатского, а с честью мундира, сильного и мужественного. Он не в ополчении, он тоже выполняет приказ, но при нем вспоминаешь о славе России и о том, что мы законные наследники этой славы. Чин у него высокий. Генерал-полковник. Чины, тем более генеральские, на все лады высмеяны у нас не только в дешевых телепередачах, но даже нашими поэтами, вспомните блещущее остроумием стихотворение Ю.П. Кузнецова о генерале на рыбалке. Вспомните новорусские особняки Министерства обороны, любезно показанные по ТВ. Все это имеет место. Поэтому наши офицеры стыдятся мундира, вернее, меняют свой мундир вне службы на интернациональные джинсы с американским клеймом, нет почти на улице военных, только клейменные стандартные безнациональные прохожие. Офицер, снявший форму, не офицер. Не говоря уж о том, что, наверное, всем женщинам военная форма всегда нравится больше, чем штатское платье, потому что каждый русский мужчина веками всегда был воином, и женская генетическая память подсказывает нам, отличая воинов. Эта же память напоминает мальчикам, и они от рождения годовалыми тянутся играть в сражения, а не в куклы. Хотя в наш деформированный век бывает и наоборот.
И вот, в тот день я увидела личность, Воина и Мужчину, способного точно, хладнокровно и мудро решать государственные задачи на своем высоком посту начальника Главного управления по международным военным связям Министерства обороны России. Когда начались события в многострадальной Сербии, он доказал это, и о нем узнал весь мир. Враги назвали его ястребом, а мы героем. И мы все сразу догадались, что я пишу о Леониде Григорьевиче Ивашове. Как воина его все знают, а как поэта очень немногие. Хотя его песня "Офицеры России" звучит иногда по радио, и поют ее почти во всех гарнизонах нашей армии. Когда Леонид Григорьевич прочел свои стихи, я услышала в них не вздохи при луне, а горячую боль за Родину, призыв к действию, а не надрыв, лермонтовскую горечь и желчь при взгляде на сильных мира сего. Я стала убеждать его не только продолжать писать и публиковать стихи, но и вступить в Союз писателей России.
Конечно, я могла бы позвонить нашему большому литературному начальству, и Ивашов был бы принят в Союз одним росчерком пера, его талант и известность говорили бы сами за себя. Но он шел в наш Союз, как все мы, рядовые поэты. Более того, представляя его творчество, я воевала с некоторыми штатскими, голосовавшими против, ибо считала, что Иванова можно было бы принять в Союз писателей всего за две строки:

Ах, как это подло, поручик Голицын,
Стреляя в народ, ему клясться в любви...

Восторжествовала справедливость - теперь Ивашов в наших писательских рядах.
Говоря о лире Ивашова, я должна сказать, что нет в ней ни изысканности, ни зауми, ни претензии. Простота и ясность. Есть и шероховатости слога, не без этого. Но это не умаляет правдивости. И сами стихи воистину рожденные, а не сотворенные. Я знаю по себе, что это такое, а потому так горячо свидетельствую. Такие стихи рождаются сами и приукрашивать их нельзя. Как рожденное дитя, если оно с голубыми глазами, их не перекрасишь в карие, даже если карие в моде. В стихах Ивашова исповедь мужественного сердца, он во всем и до конца мужчина, воин. И в слове, и на поле брани. Поэтому в стихах, как в жизни, он может ответить: ЧЕСТЬ ИМЕЮ!
У генерала прекрасная семья, а к женщинам он относится, как рыцарь. В наше время такая чистота - редкая драгоценность. Его уважают и любят подчиненные. Есть за что. Поэтому и закончу своими стихами, посвященными генералу-поэту Ивашову:

Россия ждет поэта и героя,
Храни тебя Господь от черных сил.
В наш подлый век один на поле боя
Погоны и стихи не посрамил!

Композитор Николай Шершень, прочитав в газете стихи Ивашова, позвонил в редакцию: "Вы не знаете, как найти Ивашова? Что это за поэт? Я хочу написать музыку на его стихи!" - так и были написаны популярные ныне в армии песни "Офицеры России", "Офицерское танго" и другие. Но все-таки настоящий поэт всегда интереснее без музыкальной оправы и всяких посторонних украшений, а "живьем", в строках, которые мы и предлагаем вашему вниманию. Мы выбрали из стихов Ивашова одно из последних, надеемся, что выйдет его книга, и тогда вы познакомитесь более основательно с творчеством поэта-стратилата.

Леонид Григорьевич Ивашов

Рвем мы душу на части, устремляемся в бой,
В схватке ангелы силы дают.
Ощущаем дыханье Руси за собой,
Только нас предают, предают, предают.

Нам не нужно войны, и не нужно дворцов,
Мы - гусары и витязи мира.
Но к барьеру всегда мы вели подлецов,
И созвучна делам нашим лира.

Мы не можем взирать, как святое сдают,
Вот и сербов уже разбомбили,
И России судьбу, и друзей предают.
Но предательству нас не учили...