Враги православия

ТАЙНЫЙ ДОКУМЕНТ ШЕПТИЦКОГО

Где истоки той беды, что ныне охватила Украину? Многие указывают на сепаратистское движение 1917-1920 годов. В частности, история тогдашнего раскола православной церкви на Украине удивительно напоминает нынешнюю. Но "украинская незалежная держава" тоже не могла возникнуть на пустом месте. Ей предшествовала деятельность австрийских и католических агентов - как среди русичей, подданных Австро-Венгрии, так и среди западных малороссов Российской империи. Одному такому человеку - униатскому митрополиту Андрею Шептицкому -во многом обязана современная Украина тем, что ее саркастически именуют "родиной слонов". По иронии судьбы, Шептицкий страдал "слоновой болезнью". Наверное, то был не столько недуг, сколько знак судьбы.
Граф Шептицкий, австрийский кавалерийский офицер, согласно планам галицких поляков, венского правительства и римского папы в конце прошлого столетия вдруг "почувствовал в своих жилах русскую кровь" и решил вернуться "к своему народу". С разрешения римского папы Льва XIII он из римокатолика превратился в униата и поступил в василианский монастырь и сделался монахом-василианином, т. е. иезуитом.
Так как в то время большинство униатских священников Галицкой Руси были определенно русского духа, то и Шептицкий изображал из себя русского. Только со временем, когда его семинаристы, воспитанные им в противорусском духе, позанимали места вымирающего русского поколения духовенства, он постепенно начал показывать свое истинное лицо врага русского народа, работающего в интересах Польши и Рима.
Отец его был польский помещик, польский политический деятель и член австрийского парламента. Мать его была известна своим неистовым польско-римским фанатизмом. Между прочим и тем, что она даже не переваривала униатов и называла русских галичан-униатов, среди которых Шептицкие жили в своих имениях, не иначе, как "шизматиками".
Перед тем, как митрополит Шептицкий пошел играть роль "русского", а затем украинского униатского митрополита, у него началась неизлечимая "слоновая болезнь", от которой распухают ноги до невероятных размеров. Эти ноги можно было скрыть под длинной рясой, что носят иерархи "восточной Церкви". Хотя Шептицкий одевался совершенно, как русский православный митрополит с бородой и двумя панагиями, он все же не был ничем другим, как австрийско-римско-польским политическим агентом.
Во время первой мировой войны, когда Львов был занят передовыми отрядами русской армии, граф Владимир Алексеевич Бобринский, член Государственной думы и один из самых деятельных членов "Галицко-Русского Общества" в Петрограде, в сопровождении другого офицера отправился в Львов и оттуда привез с собою в штаб митрополита Шептицкого. Там Шептицкому было сказано приблизительно следующее: "Нам прекрасно известно, кто вы такой. Мы знаем, что вы приезжали к нам в Россию с паспортом на вымышленную фамилию, раз даже под видом представителя фабрики велосипедов. Мы знаем, что ваш митрополичий титул и ваш костюм православного митрополита - это все только камуфляж, для отвода глаз. Но так как вы формально "митрополит", то мы не хотим дать нашим врагам повод обвинять нас в том, что мы, мол, преследуем униатскую Церковь. Поэтому мы вас оставим во Львове на свободе, если вы дадите честное слово, что, пока будет продолжаться война, не будете заниматься политикой".
Шептицкий дал слово, но не то в тот же вечер, не то на следующий день он произнес проповедь, в которой сказал: "Вам, может быть, покажется, что чужие люди, которые к нам пришли, это ваши братья. Но имейте в виду, что это волки в овечьей шкуре". После этого Шептицкий был арестован и отправлен в центральную Россию, где он жил в частном доме, на свободе. В римокатолических, а таем паче "украинских" книгах и газетах, конечно, писали, что он был сослан - в Сибирь.
Затем в дворце Шептицкого был произведен обыск. Искали его архив, но ничего не нашли. Прошло несколько месяцев. Однажды в дом русского генерал-губернатора в Львове явился один из служащих Шептицкого и сказал: "Ну, вы взяли Перемышль, значит, Австрия уже не вернется. Теперь я вам могу показать то, что вы искали и не нашли". С ним послали двух офицеров. Он их повел в погреб дворца Шептицкого и показал им стену, которая была выведена очень умело, так как совершенно не было заметно, что это новая стена. Стену разбили, и за ней оказался стол, на котором было множество золотых чаш и всякой драгоценной утвари. Офицеры разочаровались и сказали служащему Шептицкого, что они не того искали. "Я знаю, - ответил служитель, но разбейте еще и следующую стену". За второй стеной нашли архив Шептицкого. Среди множества интереснейших бумаг был также и документ, написанный по-немецки.
Документ этот появился сперва в русских газетах вскоре после того, как он был найден. А затем, вторично, в газете В. Бурцева "Общее Дело" в Петрограде, 27 сентября 1917 года. Мы приводим наиболее характерные отрывки из письма.

ЗАПИСКА УНИАТСКОГО МИТРОПОЛИТА ШЕПТИЦКОГО

Как только победоносная Австрийская Армия вступит на территорию русской Украйны, нам предстоит решить тройную задачу: военной, правовой и церковной организации края. Решение этих задач должно отчасти предшествовать какой бы то ни было мирной конференции, не только для споспешествования деятельности нашей армии и ожидаемого восстания украинцев и для урегулирования этого восстания, но и для того, чтобы эти области во всяком случае возможно полнее отторгнуть от России и придать им характер области национальной, от России независимой, чуждой державе царей.
Для той цели следовало бы использовать все Россией подавленные (подложно искаженные) традиции Украйны, дабы настолько прочно возродить их в сознании народных масс, чтобы никакая политическая комбинация не была в силах уничтожить нашу победу.

I. Военная организация
Эту организацию следовало бы построить на традициях запорожских казаков. Надо иметь в виду, что эти традиции живы на Украйне и имеют местно-национальный характер. Донские казаки, которые считаются специфически русским установлением, являются извращением этих казачьих традиций. Русские, донские казаки кроме имени, ничего не сохранили от украинского казачества. Тем не менее имя "казак" является в народе синонимом древне-национального героя. Наиболее выдающийся полководец нашей армии мог бы, после какой-нибудь победы, быть назначенным по повелению нашего Императора "Гетманом Украины" (…).

II. Правовая организация
…Помимо объявления свободы личности, веротерпимости по отношению ко всем религиям и тому подобным основ, следовало бы опубликовать австрийское гражданское уложение в переводе на украинский язык, каковой перевод должен быть объявлен подлинным, а также по возможности и другие австрийские уложения…

III. Церковная организация
Эта организация должна бы преследовать ту же цель: возможно полнее отделить украинскую церковь от русской.
Не касаясь вероучений, области догматической, следовало бы издать ряд церковных постановлений (например: украинская церковь изъемлется из ведения петербургского синода, запрещается молиться за царя, предписывается молиться за Его Величество, соответственные (великорусские-московские) святые вычеркиваются из календаря и т. п.).
Все декреты должны бы, однако, исходить от духовной власти, но не от гражданской и не от военной, дабы, таким образом, порвать с русской системой. Учреждение синода, в подражание петербургскому, тоже не было бы целесообразным.
Все эти декреты могли бы от имени "Митрополита Галицкого и всей Украйны" постановить все то, что было бы соответственным и согласным с основаниями восточной церкви, традициями митрополии и было бы одобрено военной администрацией.
Как митрополит, я мог бы это сделать, так как, согласно постановлениям восточного церковного права и традициям моих предшественников, я имею право, одобренное Римом, осуществлять архипастырскую власть во всех этих областях. Если мои предначертания будут одобрены - а это несомненно будет - то на Украйне создастся центральная духовная власть и церковь, как орган, представляющий собою неделимое целое. Она будет отторгнута от русской.
Известную часть епископов, уроженцев Великороссии, а также тех, которые не подчинятся этим распоряжениям, можно будет немедленно устранить, заменив их другими, исповедующими украинские и австрийские убеждения.
Рим впоследствии согласился бы с этими постановлениями и назначениями. Одобрят их и восточные патриархи, оплаченные правительством. (…).
Признание всего этого я мог бы провести в Риме, или, вернее, я уже в значительной части все подготовил. Ортодоксальность церкви этим не была бы расшатана. Она должна быть сохранена в целости; следовало бы только коренным образом очистить ее от московских влияний.

Львов, 15 авг. 1914 г.

+ + +

После революции Временное правительство освободило Шептицкого, считая, согласно установленному у тогдашних российских либералов трафарету, что все то, что было сделано царским правительством, неправильно или просто вредно. Шептицкий затем разъезжал по всей России, навещая своих "друзей" и восстанавливая сеть своих агентов. Осенью 1917 года он приехал в Петроград, где "либералы" встретили его с выражением симпатий как жертву царского режима, и даже устроили банкет в его честь.
Это так возмутило В.Л. Бурцева, отнюдь не приверженца царя, что он в своей газете "Общее Дело" опубликовал вышеприведенный документ из архива Шептицкого, прибавив к нему следующий комментарий: "Австрийский украинец, граф Шептицкий, ясно и недвусмысленно призывает к полному отделению от России Украйны русской и к отделению ее от русского народа путем обращения в унию. (…).
И этого человека чествовала у нас кучка крайних федералистов, выдающая свои мечтания за волю всех народов России! И этого наследника австрийских средневековых униатских замыслов наша твердая и полномочная власть допускала проповедывать свои идеалы публично, перед отъездом из русского плена!.."
Аналитическое товарищество "Русского Дома"