К 185-летия Михаила Лермонтова

"В ЗНАК УДИВЛЕНИЯ К ЕГО ТАЛАНТУ..."
А.А. Москалев,
кандидат филологических наук

"...Москва моя родина
и такою будет для меня всегда:
там я родился, там много страдал,
и там же был слишком счастлив!"
М.Ю. Лермонтов

Не столь часто делал Лермонтов такие признания в стихах и прозе, наподобие этого - в письме из юнкерской школы Санкт-Петербурга Марии Лопухиной, старшей сестре Вареньки, в которую поэт был влюблен. Напомню, что по понятиям того времени молодой человек не имел права писать любимой девушке. Потому-то Лермонтов обращает к Марии Александровне все, что должна прочитать младшая Лопухина (отсюда и восторженное упоминание о счастье) и горячо добавляет: "Я намерен замучить вас своими письмами и стихами. Кстати, в этом - приводит свой шедевр "Белеет парус одинокий".
Однако и впрямь московский период, жизнь в бабушкином уютном доме на Малой Молчановке (сейчас там прекрасный музей), учеба в университетском пансионе и в самом университете остался наиболее счастливым и поэтически плодотворным в его короткой и трагичной жизни.
Именно с гибели Лермонтова окончательно утверждается в сознании горькая истина: поэты милостью Божией на Руси уходят рано (гибель Есенина, Маяковского и Рубцова в ХХ веке только подтверждают полуторавековую истину).
Потрясенный дуэлью современник поэта - неведомый Молчанов пишет из Пятигорска другу Герцена В.В. Пассеку: "Странную судьбу имеют знаменитейшие наши поэты, большая часть из них умирает насильственной смертью. Таков был конец Пушкина, Грибоедова, Марлинского (Бестужева)... Теперь получено известие о смерти Лермонтова. Он был прекрасный офицер и отличнейший поэт...". За несколько дней до роковой и подлой дуэли бабушка прислала Мишелю гостинцы и книги с И.Е. Дядьковским, профессором медицины, знаменитым диагностом, который после вечера, проведенного с Лермонтовым, многократно повторял свой восторженный диагноз: "Что за человек! Экий умница, а стихи его - музыка, но тоскующая". Оптимист и любимец университетской молодежи, он был настолько потрясен гибелью гения, что слег и через несколько дней умер в Пятигорске...
А еще подумалось в дни 200-летнего юбилея Пушкина и более скромного 185-летнего Лермонтова: интересно, есть ли хоть одна страна с великой литературой, чтобы не имела она домов-музеев, где родились ее два величайших гения. Не в ссылке бы находились (ведь подлинно народным остается праздник в Михайловском, а в Москве на Пушкинской площади одни шишки да милиционеры стояли), не на лечении (как в Пятигорске, хотя музей там - замечательный). Или такова ломовая порода нашей родной Москвы: снести все, переиначить до неузнаваемости? Ведь даже захотим сейчас восстановить - не получится: квартал надо для домика-колыбели ломать.
Лермонтов родился в ночь с Покрова - с 14 на 15 октября там, где стоит огромное здание МПС, рядом была церковь Всех святых, где его крестили. Только посетители музея могут узреть по старинной гравюре, где же родился поэт. Неподалеку, на Басманной, сохранился собор Петра и Павла, начертанный по преданию рукой Петра 1. Семьи Лермонтовых, Чаадаевых, Лопухиных были прихожанами этого храма. Может, при реставрации собора, которую настойчиво ведет о.Стефан, взывая к помощи соседей-железнодорожников, предусмотреть какой-то памятный и объясняющий знак? Мало надежды... Зато какой-нибудь плакат позорный в столице любят повесить: там, где транспорт, идущий от телецентра, сворачивает на проспект Мира, висит огромный транспарант с профилем Пушкина и строкой: "Москва, люблю тебя, как сын... А.С. Пушкин". Конечно, АС... поэзии (в смысле высшего пилотажа), но другой - Лермонтов!
Перечитывая 4-х томник совсем молодого по нынешнем меркам творца, снова думал о том, как пронзительно современны наши классики. Под сводки с дагестанского театра действий больше всего взволновала кавказская тема у Лермонтова - "прекрасного офицера и отличнейшего поэта". Много говорилось о его замкнутости, желчности, а царь и вовсе отозвался об авторе "Героя нашего времени" так: "...Я повторяю, что по моему убеждению, это жалкая книга, показывающая большую испорченность автора... Счастливого пути, господин Лермонтов; пусть он очистит свою голову...". Пожелание сбылось полностью - боевой путь его был счастливым: его любили товарищи и подчиненные за храбрость, выучку, чистую душу. Там, под пулями и в тяжелом переходе - не в аристократическом салоне: никого не обманешь. Лермонтов пишет Лопухину: "... Пока судьба меня не очень обижает: я получил в наследство от Дорохова, которого ранили, отборную команду охотников, состоящую изо ста казаков - разный сброд, волонтеры, татары и проч., это нечто вроде партизанского отряда...". Ведь читатель представляет, что этот сброд надо сплотить, идти с ним на самые рискованные дела, заботиться о провианте и фураже. Вот оно, везенье русского поэта и офицера!
В другом письме к другу он сообщает: "Завтра я еду в действующий отряд на левый фланг в Чечню, брать пророка Шамиля... Такая каналья этот пророк!" Но Шамиля пленили через несколько лет после гибели поэта, павшего не на войне, где он и легкого ранения не получил, а от русской пули бывшего приятеля-игрушки в руках подлых сил. Кстати, Мартынов легко отделался: был сослан в Киев на покаяние, женился там на красивой польке и вернулся в Москву доживать без раскаянья...
Последнее письмо Лермонтов оправляет с Кавказа "милой бабушке" Е.А. Арсеньевой, в котором просит как можно быстрее переслать ему книгу стихов графини Ростопчиной (напомним, что в день дуэли Пушкин пишет одобряющую записку писательнице Ишимовой!). На книге поэтесса оставила дарственную надпись: "Михаилу Юрьевичу Лермонтову в знак удивления к его таланту и дружбы искренной к нему самому". Любой юбилей - лучший повод удивиться таланту, литературному и гражданскому, нашего гения!