Русская изба
А. П. Рогов

Все хорошо знают, что русские испокон веков жили в избах.
Но знаете ли вы, что только в центральной и северной Руси этих самых изб было около трехсот типов? Более трехсот! Четырехстенки - то есть простейший бревенчатый сруб, где бревна без всяких гвоздей связаны между собой так, что ни двинуть, ни шелохнуть и после конопачения мхом или паклей щелочки для мураша не сыщется. Если внутри такой сруб перегораживается бревенчатой стенкой - это пятистенок. А если двумя - шестистенок. Да еще ставили между ними переборки из досок, и комнат, или по-старинному горниц, получалось по три, четыре, пять. Из бревен потоньше к срубам прирубали сени, приделывали разные чуланы и кладовые, крыльца, балконы, а иногда ставили отдельно дворы-сараи для скотины и прочие хозяйственные постройки.
На Рязанщине избы были невеликие: в четыре, пять, шесть окон и с высокими кровлями. На Владимирщине и в тверских землях - в два этажа, но жилой только верхний, в нижних размещались хозяйственные помещения или летние неотапливаемые комнаты. А севернее, в Прионежье, в Карелии, на Северной Двине, на Пинеге и в Мезени избы большие-большие, в два и три этажа, и все жилые, хозяйственные и другие помещения слиты под единой огромной крышей. Там бывало и по восемь горниц. Зимы долгие и суровые - вот все и прятали под одну крышу: и скотину, и утварь, и все запасы для себя, для животных и птиц.
И какую избу ни возьми, - хоть на севере, хоть на Вологодчине, где угодно, - все обязательно очень нарядные. Ненарядных строений на Руси, считай, почти что не было, и все убранство жилищ, обиход и утварь были такими же. Неукрашенной на Руси могла стоять изба лишь у каких-нибудь немощных или убогих, у кого не доставало сил, чтобы нарядить избу. Так и говорили - нарядить.
И, обратите внимание, как называли отдельные части изб. Фасад - лицом. Обрамление окон - наличниками, украшающими лицо. Доску, прикрывающую соединение или переход сруба во фронтон, - лобной доской. А сам фронтон - челом. Наряд же вокруг него - очельем. Украшения углов - причелинами. То есть избу очеловечивали, считали живой. И как живую и наряжали деревянной резьбой, иногда сплошной, как говорится, с головы до пят. Причем в старину прорезную, сквозную резьбу не очень-то любили-жаловали, ее было мало, в основном резьба была так называемая глухая - объемная, глубокая, которую делали долотами, стамесками и резцами - и в которой в причудливые растительные орнаменты включались фигурки разных животных, птиц, людей. Все это при разных погодах играло по-разному каждой своей линией и углублением, каждой формой и деталью, жило особой завораживающей жизнью, и такая изба, конечно же, властно манила к себе, звала: "Заходи! Мы гостям завсегда рады! Погляди, как у нас и внутри-то хорошо и отрадно!"
Русский человек всегда понимал жизнь как дарованную Богом радость. А значит, и все, что сделано своими руками, тоже, считал он, должно радовать, помогать жить, и дома, жилища, конечно, в наипервейшую очередь. Потому-то ныне спокойно берут любой дом и помещают в музей под открытым небом - и все считают его подлинным шедевром.
А ведь создавали-то эти шедевры никакие не великие зодчие и декораторы, а обыкновенные мужики-землепашцы, крестьяне и посадские. Страна-то наша лесная, прежде центр и север лесами покрыты были сплошь, и весь жизненный обиход тоже был, конечно, деревянным, и каждый малец, а уж парнишка и подавно, учились держать в руках топоры да струги, долота да стамески, умели и сруб любой срубить, связать, поставить, и сани и телеги сладить, и дуги гнуть, и посуду точить или резать, или лапти плести, или корзины. Где лодочники были отличные, где мебельщики, прялочные мастера, где зыбки детские делали, а где лучше других ставили избы. Да не один мастер, в одиночку такое дело не осилишь, работали или семьями в пять-шесть человек, или артелями. Одним словом, домостроительство было у нас искусством воистину общенародным и повсеместным и, пожалуй, даже самым-самым главным.
И терема наши неповторимые выросли из тех же бревенчатых срубов, или клетей по-старинному, и возводили их те же крестьянские артели и семьи. И церкви, часовни и колокольни деревянные они же строили, положив в основу все тот же сруб. Тут от плотников требовалось уже не просто мастерство, а великое мастерство, так как шатер - это тоже сруб, но восьмигранный и из коротких жердей, постепенно сужающихся кверху. И мало того, что все подобные причудливые конструкции должны быть красивы и соразмерны друг другу, в них во всех ведь тоже не было ни гвоздя, даже в куполах, подобных луковицам, и они должны были стоять века. И стояли.
Русские плотники были великими мастерами и великими зодчими.
И потому-то русские деревянные церкви и колокольни не похожи ни на что на свете и столь причудливо сказочны и легки и так неудержимо устремлены в небо. Они же Дома Божьи, они связывают землю с небом - людей с Богом, и обязаны стоять на холмах в центрах сел или на крутоярах над излучинами рек так, чтобы их было видно за много-много верст, украшая все окрест, чтобы белый свет и жизнь казались людям еще прекрасней и радостней и они, крестясь, возносили бы хвалу Господу Богу..