Юбилей

ГЛУБИННАЯ ПАМЯТЬ НАРОДА
К 90-летию со дня рождения академика Б.А. Рыбакова

Академик Борис Александрович Рыбаков. Это имя такое плотное, глыбистое, как и сам носитель его. Трудно охарактеризовать по частям целое, но попробуем: выдающийся историк, знаменитый археолог, великолепный картограф, исследователь фольклора, популяризатор исторических знаний, талантливый педагог, общественный деятель, настоящий патриот Отечества. Перечень его работ может составить отдельную книгу. Назовем основные: "Ремесло Древней Руси", "Слово о полку Игореве и его современники", "Геродотова Скифия", "Язычество древних славян", "Язычество Древней Руси", "Петр Бориславович: поиск автора "Слова о полку Игореве". Он лауреат Государственных премий СССР. Действительный член многих зарубежных Академий наук. Со знаменитым ученым беседует главный редактор "Исторической газеты" Анатолий Анатольевич Парпара.
Наш разговор начался с просмотра журнала "Русский Дом". Внимание Бориса Александровича привлек слайд, запечатлевший шатровую церковь.
- Какие пропорции! Великолепная композиция! Побольше бы таких слайдов. Это же разойдется по всей России. Я сейчас вспоминаю, как однажды остановился перед "Троицей" Рублева. Не в первый раз за свою жизнь. Но тут я испытал толчок. Меня пронзила мысль: мягкие линии, гениальная композиция говорят о том, каким гармоничным должен быть мир. Мир должен быть гармоничным во всем. Это родилось во мне тогда, как убеждение. И уходил я с каким-то особым чувством, словно нашел что-то невиданное.
- Вы думали о своем предназначении? Не кажется ли вам, что ваша жизнь была предопределена?
- Я не думал об этом. Я скажу вам, что ощущал себя русским человеком Такова была моя семья. Дед со стороны матери был старый москвич, в пятом поколении. А другие предки были из Пскова и Суздаля. По отцовской линии старообрядцы из Коломны.
- А когда же вы увлеклись историей?
-Я перестал ходить в школу на уроки, стал посещать монастыри, детские библиотеки, пешком исходил было все окраины Москвы, подмосковные места: Кусково, Коломенское, конечно... Изучал архитектуру. В общем погрузился в прошлое Москвы и Руси.
- Я заметил по тому, как вы листали журнал "Русский Дом", вашу любовь к церквям. И вот вы рассказываете о детстве, о своих путешествиях... Что вас влекло к церквям? Чувство красоты? Или возможность прикоснуться к прошлому?
- Нет, нет! Ничего ясного не было... Хотел знать древнюю Русь. Когда мне исполнилось восемнадцать лет поступил учиться в МГУ на историко-этнологический факультет. И посещал также лекции на филологическом. После окончания университета меня хотели послать на Урал. В общем, это была ссылка. Очень несправедливая еще и потому, что я не получал стипендии и не был обязан ехать по назначению.
- И что вы решили делать?
- Пошел в военкомат и попросился на срочную службу. Меня взяли охотно. И я год пробыл в армии. Это была учебная часть - своего рода юнкерское училище. У нас читали лекции военные авторитеты: будущий маршал артиллерии Н. Н. Воронов и царский генерал Самойлов. Я с огромным удовлетворением и наслаждением вспоминаю это время. Я был очень рад тому, что попал в конное подразделение. И даже потом стал начальником конной разведки.
- И конечно ваш кавалерийский опыт как-то отразился потом на изысканиях по "Слову о полку Игореве"?
- Я еще в университете изучил этот древнерусский памятник культуры. А на службе произошло наложение знания "Слова" с моими знаниями о коннице, всего: от ковки до рубки, от скорости передвижения до маршрутов.
- И тогда вы поняли, что комони - это боевые кони?
- Да! И я стал поверять одно другим: кавалерийскую практику и текст. Я выявил даже, что перемена ритма в поэме выражает разные аллюры конницы: то тихая рысь в одном отрывке, то рысь обыкновенная в другом отрывке (все это передается соответственными интонациями мужественного командирского голоса). Зерно грядущих открытий прорастает еще в детстве.
- В вас видимо сильна кровь ваших предков-старообрядцев?
- Возможно. Между прочим у старообрядцев были строже нравственные законы. Потому многие из них были благородными купцами.
- Да, слово их много значило. Морозовы, Рябушинские...
- Рябушинский Сергей Павлович был гостем у нас, пил чай. Приехал в шестиместном автомобиле. Конечно, до революции.
- Есть ли какие-либо открытия о Древней Руси в науке и культуре за последние годы?
- Идет постижение истории через фольклор. Ведь его можно датировать. Фольклор южных племен был унесен в результате переселений на север и сохранился там. Это доказал ученый Рыбников в прошлом веке. Есть сказки об охоте на чудищ хоботистых. А эти животные и есть мамонты. Так фольклор приводит нас в палеолит.
- У вас есть замечательный образ "глубинная память народа".
- Вот она глубинная: хоботистые чудища. Они же исчезли пятнадцать тысяч лет назад.
- Борис Александрович, что нового у вас в осмыслении предистории Киевской Руси?
- То над чем я работаю сейчас называется "Судьбы славянства: от Геродота до Нестора". В книге будет использовано много фольклора. Терминология будет интересная: двенадцатого века. Историки и песнотворцы.
- Ваша работа будет ограничена тремя тысячелетиями?
- И на целое тысячелетие до Геродота простирается тоже.
- Подводя итог вашей жизни, конечно же не окончательный, скажите вам все удалось сделать, что вы задумали?
- Почти все. Кроме этой книги.
- Как бы вы охарактеризовали ее суть?
- Новая концепция предистории Киевской Руси.
- Борис Александрович, что бы вам хотелось успеть сделать?
- Я дальше не загадываю.
- И последний вопрос: учит ли чему-нибудь история?
Борис Александрович заговорщески достает фломастер и пишет на листе бумаги зеленым: ДА.
А. А. ПАРПАРА