Упреждающий удар

КАРАБАС-БАРАБАС
наводит "порядок" в своем кукольном театре

23 марта, в понедельник - день, как известно, тяжелый - Россию потрясли мощные, разрушительной силы подземные политические толчки. В одночасье рухнула правительственная структура, старательно создававшаяся Б. Ельциным в течение ряда лет. Рассердившийся собственным нелепым творением президент в сердцах разрушил его, отправив весь кабинет в отставку. Такого масштабного и оглушительного кризиса наша страна не видела давно.
Для политических наблюдателей оказалось неожиданным, что взрыв политических страстей произошел, как говорится, "на ровном месте". Только что президент заслушал отчет правительства, отечески похвалил его за начавшийся "перелом к лучшему" в виде 0,4% прироста Валового внутреннего продукта, провел косметический ремонт состава правительства, убрав всего трех министров (Минатома, образования и транспорта). С Думой, после принятия бюджета-98, проблем не оставалось. Активные думцы разбрелись по белу свету, чтобы не терять спортивную форму: Явлинский подался в ФРГ, Шохин в Японию, Зюганов на Украину. Рядовые депутаты отправились поработать в свои округа.
Сам президент давал все основания думать, что он болеет серьезнее, чем об этом говорят его люди, официально уполномоченные скрывать правду. Всего несколько недель назад было объявлено, что переносится на апрель месяц, намеченная встреча в верхах глав государств - членов СНГ. Тут же вспорхнула еще одна новость: переговоры с Шираком и Колем, намечавшиеся в Екатеринбурге, пройдут в Москве. И не просто в Москве, а в подмосковной резиденции Бориса Николаевича. Десятки тысяч москвичей, собравшихся на футбольный матч "Спартак" - "Аякс" на стадионе "Динамо", были уверены, что президент появится в правительственной ложе, как он это делал обычно в такие моменты, когда есть шанс оказаться в центре общероссийского патриотического взрыва. Ан нет! В вечерних сумерках там виднелось лицо тоже выше средней упитанности, но не президентское…
В день, когда рухнуло российское правительство под одним ударом президентского сапога, ушлые журналисты опросили десятки людей, представляющих разные слои населения и профессии, и все они почти одними и теми же словами говорили о "шоке", о "неожиданном потрясении", о "кошмаре" и так далее. Даже быстрые на реакцию западные эксперты прикусили языки и предпочитают помолчать, будучи не в состоянии найти сколь-нибудь вразумительного объяснения внезапному роспуску правительства России. Даже сами пострадавшие члены кабинета не могут придти в себя от травматического шока. Большинство из них узнало о своем выводе за штат из сообщений радио и телевидения, и только главные фигуранты - Черномырдин и Чубайс - были предупреждены за день или за несколько часов. "Классика" - вот единственный комментарий, который по этому поводу произнес с иронической улыбкой - теперь уже бывший премьер России перед камерами телевизионщиков. Это - признание сложившейся у президента практики увольнять министров без малейшего предупреждения, даже без личного уведомления, в нарушение принятых законов о труде. Государство и его граждане были застигнуты врасплох. Эффект шока был усилен жесткой секретностью, в какой президент готовил свои театральные шаги. Политическая практика других государств свидетельствует о том, что смене правительств предшествует, как правило, публичный анализ просчетов и неудач, такой же открытый поиск путей исправления и новых лидеров. Секретность - сестра заговора или мера, направленная на то, чтобы упредить заговор, использовать фактор времени в свою пользу. "Бей первым" - это правило хорошо известно в равной мере и в уголовном и в политическом мире.
Единственным, кто, возможно, знал о предстоящей расправе - это умный еврей Чубайс, который загодя, еще в феврале, подал прошение об отставке. А может быть, и это "прошение" он выдумал сейчас, чтобы смягчить понятную боль от "прерванного полета" и усилить впечатление от своей "умности".
Но секретность может быть порождена и другим немаловажным обстоятельством: спонтанностью, внезапностью президентского решения. Россия, в особенности теперешняя Россия, вряд ли способна какое-то время вынашивать обдуманное решение без того, чтобы об этом не узнали заинтересованные люди или станы. Слишком уязвимы люди для коррупции, слишком нестабильна политическая жизнь, чтобы кто-то не унес на хвосте в другие кабинеты информацию, представляющую для многих лиц "жизненно важные" сведения. В любом случае сам фактор "секретности" говорит о тяжелом неблагополучии в высших правительственных сферах России. Как бы то ни было, мы все оказались перед совершившимся фактом - небывалым кризисом правительственных структур, а проще говоря, кризисом власти. Обилие слов, произносимых с экранов телевизоров, мелкотравчатых домыслов, копеечных "аналитических" выкладок, сведения счетов под сурдинку не дает объяснения случившемуся.
Леворадикальная оппозиция, например, утешает себя тем, что, дескать, президент испугался предстоящих 9-10 апреля выступлений трудовых коллективов и намеченных парламентских слушаний по принятию во втором чтении Постановления о привлечении Черномырдина и Чубайса к уголовной ответственности. Но мы-то знаем, что каждую весну и осень широко анонсируемые "наступления трудящихся" кончаются разрозненными, кратковременными митингами, без единого руководства, без согласованной программы под ёрничанье и улюлюканье про правительственных средств массовой информации. Стало модным называть эти выступления ""весенним обострением", намекая на известный в психиатрии факт весенних взрывов активности у своих пациентов. Президент давно привык к этим псевдоугрозам, как и к периодически возникающим попыткам Думы объявить вотум недоверия правительству. К этой оппозиционной возне привыкла и широкая общественность, не видящая в ней иной цели, кроме имитации своей бурной деятельности и оправдания расходов, идущих на ее содержание.
Никакой здравомыслящий аналитик не может связать концы с концами и в правительственных объяснениях случившегося. С одной стороны правительство уволено, а с другой Б. Ельцин заявляет, что никогда не сомневался в "верности и преданности" Черномырдина, награждает отставленного премьера очень высоким орденом, сохраняет за ним дачу и охрану (в понятии президента это исключительно высокий знак личной любви). С одной стороны президент говорит о необходимости "рывка в экономике", "крена в сторону социальных приоритетов", а с другой утверждает, что смены курса реформ не будет. Ему вторит только что испеченный и.о. премьер-министра С. Кириенко, заявивший на первой же пресс-конференции: "Никаких новых программ не будет, сохранится полная преемственность". С одной стороны А. Чубайса выбросили как последний мешок с балластным песком с теряющего высоту дырявого правительственного воздушного шара, а с другой С. Ястржембский публично заявляет: "Независимо ни от чего, Чубайс остается в команде президента". А сам цинично ухмыляющийся Анатолий Борисович говорит в камеру: "У меня будет больше предложений, чем физических сил, чтобы их принять".
С одной стороны президент говорит о том, что он больше всего озабочен исходом предстоящих выборов в Думу в 1999 и выборов президента страны в 2000 году, а с другой упрекает уволенный кабинет министров в том, что он излишне увлекался политикой и требует от новых рекрутов концентрации на экономических и социальных проблемах.
Б. Ельцин пытается убедить россиян в том, что речь идет о "естественном процессе смены лиц в правительстве", а весь белый свет видит в случившемся проявление глубочайшего кризиса российской государственной власти.
Лукавое, а в силу этого блудливо противоречивое, объяснение событий, к сожалению, стало дежурным блюдом российской политической кухни.
Можно однозначно утверждать одно: для государственных, истинно национальных, интересов России не видно никакого проку от мер, объявленных президентом в понедельник 23 марта 1998 года. К ним, к этим интересам, шаги Б. Ельцина отношения не имеют. Никого нельзя убедить, что С. Кириенко, совсем еще мальчик в московских политических кругах, всего три месяца побывавший на посту министра топлива и энергетики, сможет создать сильное правительство, способное на решительный рывок в экономике. Он и сам-то растерянный, ошарашенный, видно, что и во сне не видел на своих плечах такого сладостного, но и смертельно тяжелого груза. А кто скажет, что никому не известный генерал Маслов будет более крут и решителен в борьбе с коррупцией и преступностью, чем А. Куликов, которого стали серьезно побаиваться даже ведущие коррупционеры в самом правительстве.
Удаление А. Чубайса, о незыблемости позиций которого до 2000 года совсем недавно говорил всей России, президент, конечно, ослабит позиции государства как заемщика средств на Западе. А без займов нынешнее правительство не может жить как тяжелый больной без капельницы.
Можно дать голову на отсечение, что шаги президента не направлены на создание правительства народного доверия, с включением в его состав представителей всех основных общественно-политических сил страны.
Остается предположить одно - беспрецедентные акции Б.Н. Ельцина вызваны острым беспокойством за свою личную власть, власть своего клана. Когда речь заходит об этом, все иные соображения, всякая другая логика отходят не просто на второй план, они отбрасываются как недостойные внимания. 2000 год стремительно приближается, как айсберг, от столкновения с которым невозможно уклониться. Партия власти заметалась в поисках надежного претендента на пост президента, она не верит, что Б. Ельцин сможет еще раз сыграть роль удачливого иллюзиониста. Возможно, что кто-то из уволенных давал понять президенту, что пора определяться с этим делом и остановить выбор на преемнике. На это накладывались раздражающие комментарии тележурналистов, утверждающих, что у президента не просто низкий рейтинг, а никакой. Самые близкие к президенту люди, озабоченные своей судьбой, нашептывают о кознях ближних бояр, норовящих взобраться на трон. И вот тут-то, прикрывшись самодержавными полномочиями псевдодемократической конституции, Президент РФ, как сказочный Карабас-Барабас, взял плетку-семихвостку и отделал весь свой кукольный театр под орех, показал всем "кузькину мать". Проявленное самодурство, угроза увольнять всех, кто не исполняет указы (не законы, обратите внимание, а указы!), могут сделать более угодливыми и трусливыми членов будущего кабинета министров, но в то же время Б. Ельцин все более и более изолирует себя от тех политических и деловых кругов России, которые не отделяют свою судьбу от судеб страны и народа. Такими шагами президент только ускоряет разложение правящей верхушки и формирование альтернативного центра силы в предвидении 2000 года.