|
|
 |
ВАМПИРЫ ИЗ
СЕВЕРО-ЗАДОНСКА 3 часть Два ритуальных убийства совершено в Северо-Задонске. В прошлых номерах мы рассказывали о том, что произошли они по всем правилам черно-магических шабашей. На скамье подсудимых оказалось восемь подростков, а также возглавлявшие эту группу семидесятитрехлетняя Зинаида Петровна Кузина и ее сорокалетний сын Валерий. Но как же сатанизм вошел в души и сердца этих жителей тихого провинциального городка? |
Знакомство с Ульяной
Да и могло ли произойти все это на самом деле? Уж
больно благообразна Зинаида Петровна. Никогда не
скажешь, что ведьма. Тем более старушка она вроде
верующая. На Страстную Пятницу, когда произошло
первое убийство, говорит, пасочки пекла. Правда,
обнаружили в ее иконке пять похоронных крестов.
Конечно, странно это. С другой стороны, раньше во
многих городках и деревеньках живого священника
десятилетиями не видели, где ж людям было
научиться православию?! Так и завелись странные
суеверия. От безграмотности это, говорят
многочисленные защитники подсудимых.
Вот и молитовки, акафисты в доме у старушки
оказались. Переписанные от руки, еще в те времена,
когда молитвословы не продавались.
Но - еще странность. На нее мы уже обращали
внимание. В одной из таких молитовок хозяйка
обращается к святым угодникам Божьим и к какой-то
"Ночейской матери божией Ульяне".
Ульяной зовут подругу Кузиной, с которой только и
общалась в течение последних десятилетий
подсудимая. Эта та самая бабушка Ульяна, о
которой мы уже наслышаны. Когда неподалеку от
дома Кузиных был обнаружен труп, она вместе с
Зинаидой Петровной не впустила следственную
группу на двор к своей соседке.
"странная эта бабушка - говорит сотрудник
Донской милиции и как-то зябко передергивает
плечами. - Я ее однажды вез на заседание суда. Она
сидела сзади, и вдруг что-то заставило меня
обернуться. Неожиданно столкнулся с ее широко
раскрытыми, как бы остекленевшими глазами. Мне
стало жутко. Я пробормотал: "Вам что, плохо,
бабуля?" А она: "Нет-нет, ничего". И глаза
спрятала. Потом в суд пришла. Точно также на
Кузину уставилась. Смотрела молча секунд
тридцать, не меньше, потом снова голосу опустила
и так просидела все время".
Галина Леонидовна Жилинская, прокурор: "Жилище
бабушки Ульяны произвело на нас странное
впечатление. Горка сушеных мух на бумажке.
Какие-то травки в тазу. По стенам почему-то
развешано огромное количество ножниц разного
калибра. Пусть меня извинят за сравнение, но
что-то похожее на избушку бабы-яги. Хотя, в
красном углу - иконки. Одна, правда, какая-то
странная. Подошли поближе - обгорелая с краев. Тут
же записочка: "Положить со мною во гроб".
Что ж, побываем в гостях у Ульяны и мы.
...Из-за высокого бурьяна навстречу нам
показалось какое-то согбенное, как бы сложенное
пополам существо. Древняя, почти что начисто
лишенная волос старушка. Я ловлю на себе
брошенный искоса колкий, живой взгляд.
Неожиданно высоким, совсем не старческим голосом
она спрашивает: "Что, и меня судить будете?"
"Не будем, бабушка. В хату-то пригласите?"
"Что ж, пойдем".
Много лет назад приехала Ульяна в Северо-Задонск
откуда-то из Полтавской области. Родные давно
умерли. Только и общения - Кузина да еще одна
соседняя бабушка (она тут же откуда ни возьмись,
появилась в доме и бросила на нас строгий взгляд
темных-претемных глаз).
А меж тем бабушка Ульяна говорит: "Вся жизнь
моя - молитва. С утра молюсь пару часов и днем, и
вечером. Иногда и Зинаида Петровна приходила.
Постоит, послушает, но не долго. Дел у нее всегда
много было... А чем она занималась, как говорят,
того я не знала".
"Бабушка, а что ж у вас иконка обгорелая?"
"Да вот свечка упала и загорелась. Не доглядела
я".
Бросается в глаза лежащая на столе еще одна
иконка - и тоже с дефектом. Она застеклена, а
стекло разбито.
"Уронила я, - начинает было бабушка Ульяна, но
ее черноглазая соседка быстро перебивает: "Это
я принесла, починить надо".
Колдуют ли православные
Факты ритуальных жертвоприношений в
Северо-Задонске убедительно доказаны
следствием. Однако у некоторых все равно
остается недоумение: как могла такая вроде бы
богомольная старушка, как Зинаида Петровна,
дружившая с другой богомольной старушкой
Ульяной заниматься каким-то там сатанизмом?! И
если бы Кузина была ведьмой, ее от икон и молитв
корежило бы так, как корежит в храме бесноватых.
Да, все это просто в голове не укладывается...
Тут мы вступаем в сферу, которая сплетена из
очень тонких нюансов, полунамеков, духовных
движений. Светскому человеку здесь рискованно
выносить какие-либо суждения. Однако,
перекрестясь, попробуем это делать. Уж очень
важен и почти не исследован тот феномен, о
котором пойдет речь. И который, возможно, имеет к
нашей истории самое прямое отношение. Едва ли не
каждый священник скажет вам, что в его храме
время от времени появляются такие странные люди.
Под видом оскорбленного благочестия могут
кому-то сделать сверх меры резкое замечание,
дескать, не так стоишь, не так одет. Могут
толкнуть. Во время службы - назойливо задавать
какие-то неуместные вопросы, явно провоцируя
конфликт. Среди них есть, конечно, обычные
грубияны и скандалисты. Но есть и иные.
Они могут подолгу (чаше всего не крестясь) стоять
перед иконой, могут вызваться подержать на руках
только что причащенного младенца. Есть в них
что-то странное. Некоторые верующие считают, что
это колдуны и колдуньи, которые ходят в церковь
"подзаряжаться" от намоленных икон,
"вампирить" благодать причащенных
младенцев. Конечно, это не так. Было бы странно,
чтобы икона отдавала этому человеку свою
благодать. Попалить его она может, но уж никак не
наделить дополнительной энергией. Смысл всех
этих действий другой. Для такого рода
"прихожан" важно кощунство в храме. Важно
мешать богослужению, искушать верующих,
использовать купленные иконки или просфорки для
святотатства. За это они и получают особые силы.
Получают от того, кому на самом деле служат. А
когда у них что-то не выходит, такая
"верующая" старушка может не выдержать и
крикнуть (даже священнику!), дескать, погоди у
меня!
Кто знает, не являются ли и северо-задонские,
неприметные на первый взгляд, случаи с иконами -
поджигание, бросание на пол - тем самым
кощунством, о котором мы говорим?
Тем более что тексты молитовок, обнаруженные у
подсудимой Кузиной, перемежаются
недвусмысленными колдовскими заговорами. Один
из них - от золотухи - заканчивается так
(орфография сохранена): "Не я тебя лечу, не я
вызываю, не я выклекаю, божья мать леча, она
вызывает, она выклекает, сы-соковым, сы-сьяновым и
Ивангелем с Иван богусловом, сверх господнию
прошу тебе господи на помощь свою".
Такое вот "православие". Разве не является
поминание этих имен в колдовском контексте самым
настоящим святотатством?
Нечто подобное мы постоянно находили и в бумагах
бабушки Ульяны. Чего стоит одна молитва о
самоубийцах. Такие вещи уж никак не могут быть
одобрены церковью.
Кто сеет злые семена
Святотатство. Слово означает "воровство
святости". Конечно, ее нельзя украсть ни у икон,
ни в храме. Но подменить духовную среду в
обществе можно. Вероятно, не одно десятилетие эта
испорченная среда питала тех, кто сейчас
оказался на скамье подсудимых. Похоже, в их душах
и в их сознании образовалась дикая взрывоопасная
смесь низкого, "деревенского" колдовства,
несомненно, уходящего корнями еще в языческие
времена, и новомодных веяний, символики и ритмов,
принесенных с Запада и исходящих от таких
персонажей, как Антон Ла Вэй.
Да, весьма специфические познания были
обнаружены, например, в рисунках подсудимого
Забродского (о них мы уже рассказывали). Такое в
фильмах не увидишь и в распространенных книгах
не прочтешь. Местные милиционеры, кстати,
рассказывали, что когда Забродского посадили в
камеру, он начал какие-то загадочные, похожие на
магические манипуляции. Творилось такое, что
даже видавшие виды уголовники попросили
перевести этого симпатичного парня в другое
помещение.
Как же попадают столь ядовитые семена в такие
тихие провинциальные городки? В прессе уже
высказывалась версия: нити управления
северо-задонскими сатанистами тянутся в Москву.
Именно там находится центр.
По данным полковника МВД А.И. Хвыли-Олинтера, в
столице нашей родины сейчас действует до десяти
тысяч организованных сатанистов и число их
растет. Судя по оперативным данным, эти
сообщества обладают значительными финансовыми
ресурсами, и имеют в своем составе людей
занимающих чрезвычайно высокие позиции на
социальной лестнице нашего общества.
... После очередного заседания суда подсудимых
загружали в милицейский фургон. Поднявшись в
проем двери, Зинаида Кузина громко крикнула
куда-то в собравшуюся толпу: "Пиши в Москву!"
Взгляд нашей видеокамеры сразу же поймал того, к
кому были обращены эти слова. Плотного
телосложения, "накачанный" мужчина средних
лет. Сергей Кузин, еще один сын Зинаиды Петровны.
Кстати, по странному стечению обстоятельств, в
тот страшный день "праздника освобождения",
когда совершено было одно из убийств, он приезжал
из Москвы в Северо-Задонск.
Заметив наше внимание, Сергей Кузин решительно
двинулся на телекамеру. Грязно выругавшись,
резким движением руки направил ее объектив вниз.
Жест профессиональный. До недавнего времени этот
выходец из скромного Северо-Задонска работал в
охране Конституционного суда России.
Меж тем подсудимых, проходящих по различным
делам, выводили из здания суда. Сажали в машину.
"Герои" сатанинского дела шли последними. И
в этот момент совершенно спокойная милицейская
овчарка взорвалась вдруг яростным лаем. Похоже,
честная собака чувствует скрытую опасность
гораздо лучше, чем наше общество.