Русский дом, №11. Оглавление

До конца?
Н. А. Шахматов

Народ стонет.
То есть он, как и предписано классиком, по привычке безмолвствует, но сквозь безмолвие нет-нет да и прорывается нечто похожее на стон. А стон этот, как замечено другим инженером загадочных русских душ, у нас песней зовется. И выходит, народ вовсе даже не безмолвствует, а поет.
Похоже, президенту так и доложили: поет народ, Ваше кремлевское высочество! Причем песня ему, как вы знаете, строить и жить помогает. Так что не извольте беспокоиться...
И, задумчиво боднув воздух, президент вымолвил: "Надо идти до конца". Потом со взором, обращенным куда-то внутрь, повторил: "До конца!"
На этом телетрансляция его очередного явления народу прервалась, и осталось неясным, чей именно конец он имел в виду - свой ли собственный (в смысле "потерпите маленько, недолго мучиться осталось"), конец ли своего вожделюбивого народа (но тогда ему, многомиллионному нашему, как говорится, таскать еще не перетаскать!) или же конец самой России - когда исчерпаются неисчислимые и доныне ее богатства, либо сгинут, уйдут поколения, хранящие ее духовный завет, ту самую особинку, которая отличает каждый народ среди ему подобных.
Помните, нас вели "вперед, к победе коммунизма"? Теперь - "до конца". Похоже, хрен редьки не слаще. Ну, а мы-то - почему так послушно бредем за козлами-провокаторами? Неужто настолько глупы, что не понимаем, насколько лживо и цинично их блеяние? Неужели так слепы, что не видим пропасти, куда нас влекут? Или уж так бессильны, что не можем воспротивиться, упереться, найти других пастырей - помудрее и почестнее?
Нет, ни глупостью, ни слепотой, ни немочью народ враз помрачен быть не может. Но есть хвори не менее тлетворные, которыми маемся мы едва не поголовно, можно сказать, сжились с ними, носим в себе давно и привычно, почти с тем смирением, с каким влачит бомж свою обовшивевшую хламиду.
Во-первых, мы трусливы.
Вспомните: еще в советские времена на улице ли, в троллейбусе при виде распоясавшегося хулигана мы (в массе своей) робко отводили взгляды, только бы не "высунуться", не привлечь его гневного внимания, не "вляпаться в историю". Конечно, и силы порой были неравны, и законы не в нашу пользу, и милиция часто не на нашей стороне... Но ведь мы-то в своей стране! И сами, добровольно уступали ее негодяям. Сами - безропотно! - смирялись с глумливым хамством. Как и сегодня малодушно молчим, позволяя осквернять воздух матом всяким, независимо от возраста, пола и богачества, грязноротым люмпенам - позволяем насиловать мерзостью слух и души наших жен, детей, матерей.
Мы трусливо равнодушны к чужой беде - и только поэтому при молчаливом соучастии наших сыновей в армии процветает уголовная дедовщина, жертвами которой в конце концов становятся они сами.
Мы трусливо равнодушны к чужой беде - и потому железнодорожники, видя, как отчаявшиеся шахтеры голодают на рельсах в надежде хоть когда-нибудь накормить своих детей, спешат под диктовку своих лукавых начальников укорить братьев по классу: мол, вы приносите нам убытки - выживайте сами как хотите. Словно невдомек им, что шахтерская боль - следствие той экономической эпидемии, что не минует никого, поскольку насаждается властью.
"Моя хата с краю" - крутится внутри нас этот подлый мотивчик, и в "кайфе" самосохранения забываем мы, что в нынешнем мире "крайних" нет и не будет.
Другая болезнь - мы ленивы.
Привыкнув к беспечному житью, мы наивно поверили, что нашу хозяйственную предприимчивость и деловую энергию сдерживала только узда "большевиков", и стоит лишь ее сбросить, как беспечное житье станет еще и безбедным. А оказалось, что, кроме злополучной узды, есть еще и путы налогов, и цепи рэкета, и ... вериги собственной лени. И вот уже совхоз, который благоденствовал в окружении тучных полей, распродал дачникам лучшие участки, пустил по рукам четыре фермы, разбазарил технику - и вот уже заросла сурепкой вчерашняя пашня, сгорели синим пламенем хозяйства одиночек фермеров, и спивается-похмеляется некогда хлебосольное село, и ворует все, что окрест и поодаль, лишь бы забыться в очередном ленивом запое...
В городах - безработица организованная: власть банкротит предприятия под предлогом их нерентабельности, сокращает персонал, отправляет людей в безнадежные "бессодержательные" отпуска, выгоняет на паперть, месяцами не выдавая заработанное. И ведь смиряемся, терпим, не гоним прочь бездарных и вороватых директоров, не переводим производство на новую, пользующуюся спросом продукцию, не ищем деньги под внедрение новых технологий... Вспомните, сколько "высоколобых" демократов ахало от нашей расточительности в быту - непомерных расходов воды, электричества, газа. Прошло больше десяти лет - и что? Хоть на шаг, хоть в одном отдельно взятом уголке мы продвинулись к бережливому хозяйствованию? Где они, наши сегодняшние Кулибины и Левши, поражавшие мир? Или у них только и осталось сил, что стучать пустыми касками об асфальт? Или уже не может "собственных Платонов и быстрых разумом Невтонов российская земля рождать"?
Наконец, главная наша хворь - мы невежественны.
Почему так случилось после десятилетий "всеобщего среднего" - о том особый разговор. Но остается фактом, что нашу собственную историю нам перетолковали чужеземные наставники, а экономические законы преподали иностранные советники или их доморощенные выученики.
И так (опять же - по лености) возжаждали мы дармовой манны небесной, что стали чуть не поголовно верить шаманству чумаков и кашпировских, которых сменили многоликие знахарки вроде вещающих на "Радио России" бабок Марии, Лиды, Анастасии и иже с ними. А наш всенародный правозащитник Сергей Ковалев, претендующий на роль учителя нации, уже не надеясь, видимо, на денежно-вещевое довольствие от властей, решил на "халяву" выиграть японский телевизор у уличных торговцев и стал жертвой вульгарных "наперсточников".
Нам твердили - "свобода!". И мы, доверчивые, получили свободу кричать о своих бедах ... увы, в отсутствие слушателей, облеченных властью. Ибо сказано: кто услышит глас вопиющего в пустыне? Нам твердили: "реформы!" И мы, не спросив даже, что сие означает, радовались в ожидании перемен. Так, может, хоть сегодня, на пепелище своих надежд, спросим с тех глашатаев: где они, ваши реформы? В чем они? Может, когда нас заклинали - "Да, да, нет, да", "ПриватиЗАция", "Голосуй сердцем", "Голосуй, а то проиграешь" - надо было все-таки голосовать разумом?
Сегодня, когда пришла всенародная беда, грех, конечно, злорадствовать и расчесывать кровоточащие раны. Но в банковских очередях за своими кровными давайте хоть зададим себе вопрос: неужто и этот гигантский кризис стихиен, как извержение вулкана? Задумаемся над признанием пресловутого Чубайса: российские банки набрали у западных своих коллег кредиты на 16 миллиардов долларов! И ничуть не за красивые глаза, а под залог акций самых лучших, самых прибыльных отечественных предприятий. И если сегодня эти жалкие "новые русские" тоже оказались жертвами всемирного "лохотрона", а предприятия, ими захапанные, сели на мель - то кому это выгодно? За сколько они будут готовы отдаться любому денежному "клиенту"?..
У каждого из нас в отдельности есть чувство собственного достоинства. Если нас на улице оскорбят - мы найдем, как ответить, если обманут - возмутимся. Но когда "кидают" всю страну, нацию, Родину - нас, похоже, хватает лишь на бессильное ворчание. И вместо "ярости благородной" вскипают в нас только отдельные злобные выбросы, да и то по большей части друг на друга.
А может, и вправду - собраться с духом да и пойти до логического конца?
Пока сердца для чести живы...