Восхождение к истоку
В.В. Орехов

Исток великой реки надежно укрыт за былинными лесами и долами, за синими озерами, вдали от суеты шумных городов и потоков машин. Кажется, что время остановилось здесь. Будто и тысячу лет назад все было так же: лишь щебетание птиц и бездонное небо над головой. Тут слышишь тишину вечности да биение то ли родникового ключа, то ли собственного сердца.
Русские люди тянулись к истоку Волги исстари. Они старались постигнуть тайну рождения великой реки, сознавая, что это место особое, священное. Там, где Волга, пройдя от истока несколько километров, впадает в первое большое озеро Стерж, новгородский посадник Иванко Павлович еще в 1133 году насыпал высокий курган и поставил массивный, из красного песчанника, крест с надписью: "Лето 6641 месяца июля 14 день почахъ рыти реку сю азъ Иванко Павловичъ и крестъ сь поставихъ". А в середине 17 века у самого истока Волги по указу царя Алексея Михайловича был построен мужской монастырь, чтобы молитвами иноков укреплялись и процветали эти места.
Храм Преображения Господня, возведенный на самом высоком месте Валдая, стал памятником архитектуры, достойным великого народа. У истока вновь был открыт монастырь, на этот раз женский, в честь равноапостольной княгини Ольги. В двадцатых годах нашего века его закрыли. Воцарились разруха и запустение. Лишь в 1960-м году над источником был сооружен павильон-теремок.
Но сегодня великая река, как и великая Россия, в беде: загрязнение ужасное. Уровень воды из-за хищнического истребления лесов по берегам реки в последнее время упал до трех с половиной метров. Бесконечными водохранилищами, этими резервуарами застойной мертвой воды, затоплены плодороднейшие поймы реки вместе с сотнями городов, поселков и деревень, прекрасными монастырями и церквами, вместе с отеческими гробами. Трагедия народа и драма реки переплелись воедино.
Возрождение России видится в восстановлении старой деревни, ее живого хозяйственного организма и народных традиций. Старая православная деревня всегда была нравственной основой народа, она питала этой нравственностью и город, сдерживая присущее ему агрессивное начало. Моральные устои деревни шли от земли, на которой она жила, от труда на земле. Эта земля считалась Божьей. Поэтому деревенские люди и старались жить по христианским заповедям. Работать спустя рукава на этой Божьей земле считалось большим грехом, а построить миром дом погорельцу считалось богоугодным делом. Крестьяне крепко держались завета своих предков: держать голову низко, а душу высоко.
Свой эмоциональный настрой от встречи с истоком великой реки России люди несут в города, в свои дома. Энергетический импульс от красоты Верхневолжья и озера Селигера, тепла русской избы и аромата деревенского хлеба передастся другим поколениям.
Истина еще и в том, что здесь, у колыбели Волги, начинается настоящее сближение двух разорванных начал - города и деревни. Здесь они начинают поворачиваться навстречу друг другу как равные. Устав от "благ цивилизации", городские жители потянулись к земле, поняв, наконец, что красота и воля, чистая вода и воздух дорого стоят.
Как из желудя вырастает могучий дуб, из беспомощного ручейка рождается великая река, так из первых конкретных дел энтузиастов по спасению рек, обустройства храмов, городов и деревень, развития туризма оживает обновленная Россия и восстанавливается Православный Храм Русской Души.