К 70-летию со дня смерти Императрицы Марии Федоровны Романовой Александр III - Марии Федоровне (неопубликованные документы Императорского архива 1866-1894) Публикация Ю.В. Кудриной

13 октября исполняется 70 лет со дня рождения Марии Федоровны Романовой.
Мария Федоровна Романова (1847-1928 гг.) - предпоследняя русская императрица, урожденная датская принцесса Мария-София-Фредерика Дагмар, жена императора Александра III, мать последнего русского царя Николая II. Она прожила в России более 50 лет и за эти годы на ее плечи выпали неслыханные трагические испытания. Ее тесть - царь Александр II; скончался на ее глазах в Зимнем дворце от бомбы террористов, один из братьев мужа - Великий князь Сергей Александрович также пал от рук террористов.
Мария Федоровна пережила смерть четырех сыновей и пятерых внуков: Александра, умершего в 1871 г. во младенчестве, Георгия, скончавшегося в 1899 году на Кавказе от туберкулеза, Михаила, расстрелянного в Сибири большевиками и наконец старшего сына - Николая (императора Николая II), убитого вместе с семьей во время кровавых революционных событий 1917-1918 гг. В 1913 году выстрелом в Фессалониках был также убит родной брат Марии Федоровны - принц Вильгельм.
В течение 80 лет имя Марии Федоровны в нашей стране было предано забвению. Между тем огромная общественная деятельность ее как главы организации "Отдела институтов Императрицы Марии и Общества Красного Креста", во главе которого она стояла, начиная с первых лет своего пребывания в России, оставила заметный след в истории нашего Отечества .
Дагмар прибыла в Россию через полтора года - осенним утром 1866 года, в надежде на радостную, счастливую жизнь.
В октябре 1866 года после крещения в Русской Православной Церкви Дагмар получила имя Марии Федоровны. Вскоре состоялось ее бракосочетание с Великим князем Александром Александровичем. Александр Александрович страстно любил и обожал жену, свою маленькую Минни. В письме из болгарского села Брестовец, где во время русско-турецкой войны стоял его полк, он писал Дагмар:
... "13 октября много думал и молился за тебя в день нашего обручения; да благословит господь этот день на долгое время и да сохранит нам наше семейное счастье". В другом письме он восклицал: "Когда подумаешь, что через 8 дней будет уже полгода! Что мы не виделись с тобой, просто не верится, чтобы это было возможно! Полгода! Да это пол жизни!!!!"
Эпистолярное наследство Марии Федоровны и императора Александра III сохранившееся в архивах охватывает почти 30 лет, всю последнюю четверть XIX века. Оно содержит уникальную информацию о жизни Российского Императорского и Датского Королевского Домов, а также о династических связях королевских домов Европы, в том числе Англии, Швеции, Германии. В переписке нашли отражение важнейшие события европейской истории конца XIX века, в т. ч. датско-прусской и русско-турецкой, франко-прусской войны, а также многие другие события политической и дипломатической истории Европы прошлого столетия. В ней отразились также быт и нравы народов России и Дании этого периода.
Мария Федоровна, нежно любившая своего мужа, ласково называла его в письмах "мой ангел Саша", "ангел моего сердца", "радость дней моих", она и подписывала письма 6"твоя любящая жена", "твой верный друг", "твоя жена и друг".
В письмах к жене Александр III делится своим самым дорогим и сокровенным, то, что особенно волновало его ум и душу. Остро переживая смерть своей матери Великой княгини Марии Александровны, он писал Марии Федоровне 21 мая 1884 г.: "Если есть, что доброе, хорошее и честное во мне, то этим я обязан естественно нашей дорогой милой Мама! Никто из гувернеров не имел на меня никакого влияния, никого из них я не любил (кроме Б.А. Перовского, да и то позже), ничего они не могли передать мне, я их не слушал и на них не обращал решительно никакого внимания. Они для меня были просто пешки.
Мама постоянно нами занималась, приготовляла к исповеди и говению; своим примером и глубокою христианскою верою приучила нас любить и понимать Христианскую веру, как она сама ее понимала. Благодаря Мама мы все - братья и Мари сделались и остались истинными христианами и полюбили веру и церковь. Сколько бывало разговоров самых разнообразных, задушевных; всегда Мама выслушивала спокойно, давала время все высказать и всегда находила что ответить, успокоить, побранить, одобрить и всегда с возвышенной христианской точки зрения... ...всем, всем я обязан Мама и моим характером и тем, что есть!"
Великая княгиня Мария Федоровна и Великий князь Александр Александрович были наследной парой в течение 15 лет. В 1881 г. был убит царь Александр II и в 1883 году Александр Александрович был коронован на русский престол. Великий князь Александр Михайлович, присутствовавший на коронации, оставил яркие воспоминания этого волнующего события. "Когда, наконец, наступил долгожданный момент митрополит взял с красной бархатной подушки императорскую корону и передал ее в руки царя. Александр III возложил собственноручно корону на свою голову и затем, взял вторую корону императрицы, повернулся к коленопреклоненной Государыне и надел ей на голову корону. Этим обрядом символизировалась разница между правами императора, данными ему свыше, и прерогативами императрицы. Полученными ею от императора.
Императрица поднялась с колен, и Царская чета повернулась лицом к нашей ложе, олицетворяя собою гармонию сурового могущества и грациозной красоты".
Супружеская жизнь Марии Федоровны и Александра III была безупречной, что редко было в императорской семье. Мария Федоровна родила ему шестерых детей: Николая (Николай II) (1868), Александра (1869) (умер во младенчестве), Георгия (1871) (умер в 1901), Ксенью (1875), Михаила (1878) (последний российский император), Ольгу (1882).
Со своей дорогой женой Минни, как называли в семье Марию Федоровну, царь был практически неразлучен. Мария Федоровна сопутствовала ему не только на балах и раутах, выездах в театр и на концерты, в поездках по святым местам, но и на военных парадах и даже на охоте. Когда же в силу обстоятельств разлука была неизбежна, например во время отъезда Марии Федоровны с детьми в Данию, царь сильно тосковал и ежедневно (часто даже по ночам) писал жене подробнейшие письма. "Милая душка Минни вот я опять стал тебе писать и так мне это необходимо, что я не могу пропустить ни одного дня, чтобы не поговорить с тобою. Я надеюсь что ты все понимаешь, когда я пишу тебе по-русски, а если желаешь, то я буду писать и по-французски".
Коронационные празднества ознаменовались не только пышными церемониями в Кремле, но и совпали со знаменательным событием - торжественным освещением Храма Христа Спасителя, которое состоялось 26 мая 1883 года в день Вознесения Господня. Александр III год спустя 16 мая 1884 года в письме из Гатчины Марии Федоровне замечал: "Вчерашний день 15 мая, счастливейший день по воспоминаниям о том, что было в Москве год тому назад и вечное благодарение Господу, благословившего этот священный день для нас и всей России, которая с трогательным участием и вниманием ждала и встретила это великое событие для нас и доказала всей изумленной и испорченной нравственно Европе, что Россия та же самая святая, православная Россия, каковой она была и при Царях Московских и каковой, Дай Бог, ей остаться вечно!"
Первый молебен во Храме Христа Спасителя, открытие в Москве Исторического музея, ставшего уникальной сокровищницей национальной культуры, ознаменовали дни коронации Александра III и Марии Федоровны.
Дагмар пользовалась не только любовью, но и большим уважением мужа. В семейных делах в вопросах воспитания детей решающее слово оставалось не за отцом семейства, а за матерью. Расшалившись в присутствии отца, дети тут же стихали при появлении матери.
Мария Федоровна была одной из самых примечательных фигур датской королевской династии, а позже и российского императорского дома. Граф С.Ю. Витте выделял два главных качества Марии Федоровны - ум и дипломатические способности. Государственный секретарь А.А. Половцев писал в 1891 году, что Мария Федоровна следила и даже требовала от него регулярно представлять ей "извлечения из важнейших дел Государственного Совета".
Шарм ее удивительной личности оказывал магическое воздействие на всех, кто ее окружал. По словам Феликса Юсупова "несмотря на маленький рост, в ее манерах было столько величия, что там, куда она входила, не было видно никого, кроме нее"... "по своему уму и политическому чутью Мария Федоровна играла заметную роль в делах империи".
В период царствования Александра II, Александра III, а позже и Николая II она была активной и компетентной главой огромной организации, известной как "Отдел институтов императрицы Марии и Общества Красного Креста". Мария Федоровна вела большую попечительскую и благотворительную деятельность. Она попечительствовала Российскому обществу Красного Креста, Женскому Патриотическому обществу, Обществу спасения на водах, Обществу покровительства животных, и др.
В ведомстве учреждений Марии Федоровны находились воспитательные дома, приюты, женские учебные заведения, благотворительные общества. В ее архиве отложилось значительное количество документальных материалов. Это отчеты, рапорты и докладные записки учебных заведений и различных благотворительных обществ, отчеты главноуправляющего канцелярией ее ведомства, записки и справки о личном составе учреждений Ведомства. Мария Федоровна была почетным членом ряда Благотворительных обществ, в том числе Мариинского благотворительного общества при московской Мариинской больнице для бедных. 30 ноября 1902 года она была избрана почетным членом Казанского Университета. О ее интересе к состоянию дел в учебных заведениях России свидетельствуют материалы ее архива, в частности документы, относящиеся к студенчески волнениям в Петербургском университете 1899, 1901 гг.
Российские архивы сохранили ценнейшие документы - письма Великого князя Александра Александровича к его жене Великой княгине Марии Федоровне периода русско-турецкой войны 1877-1878 гг. Написанные с большим эмоциональным зарядом, они живо передают атмосферу тех героических дней, рассказывают о жизни русской армии.
Мария Федоровна, возглавлявшая Российский Красный Крест, проводила большую работу по организации отправки на фронты войны необходимого снаряжения и обмундирования. В письме от 4 ноября 1877 года из болгарского села Брестовец Цесаревич писал жене: "... Вчера в 11 часов утра получил посланные тобой вещи для офицеров и солдат. Первый транспорт уже роздан во все части, где в каждом полку устроена была лотерея и доставила большое удовольствие людям, и этим путем никто не был обижен, а иначе не знаешь, как раздавать вещи. Тюк с 20 пудами табаку, который по ошибке остался в Систове, я на днях получил и послал в части..."
Во время войны Цесаревичу открылось многое, чего раньше он не мог видеть и знать. В своих письмах к жене он резко критиковал главный штаб армии и его главнокомандующего Великого князя Николая Николаевича - "Дядю Низи". Он считал, что затяжной характер войны объяснялся неуменьем решать важнейшие и сложные задачи командования военными операциями.
"Начало войны было столь блестяще, а теперь от одного несчастного дела под Плевной все так изменилось и положительно ничего мы не можем сделать. Но я твердо уверен, что Господь поможет нам и не допустит неправде и лжи восторжествовать над правым и честным делом, за которое взялся государь и с ним вся Россия. Это был бы слишком тяжелый удар по православному христианству и на долгое время, если не совсем уничтожили весь славянский мир"
Особенно возмущала Александра Александровича плохая организация снабжения армии. "... Опять хлеба и сухарей не присылают и войска съедают свой восьмидневный запас, а некоторые полки уже съели. Вообще интендантская часть отвратительная и ничего не делают, чтобы поправить ее. Воровство и мошенничество страшное и казну обкрадывают и в огромных размерах. Что ни пишешь, что ни говоришь, ничего не помогает, и никакого распоряжения нет".
Скорбная настроенность в связи с тяжелыми потерями под Плевной, осознание бесполезной гибели тысяч русских солдат чувствуется во многих письмах Великого князя Александра Александровича к жене. Так 5 сентября 1877 года он замечает: "... невыносимо грустно и тяжело это, то, что мы опять потеряли такую массу людей, дорогой русской крови пролилось снова на этой ужасной турецкой земле!..
Остро переживал Великий князь Александр Александрович то положение, в котором оказался его отец - император Александр II после провала штурма Плевны. Он винил в этом провале прежде всего своего дядю - главнокомандующего Николая Николаевича, решившего провести этот штурм в день именин Царя - Александра II. "Мы все уверены, что эта кровавая драма 30 августа была результатом того, что хотели непременно покончить с Плевной с эффектом и поднести государю подарок в день его именин, ну и поднесли! Нечего сказать?! Непростительно и преступно со стороны главнокомандующего подробные необдуманные действия и нет сомнения, что он должен будет ответить перед всей Россией и отдать отчет Господу Богу за эту отвратительнейшую драму".
Накануне заключения Сан-Стефанского мира в январе 1878 года он писал Марии Федоровне "никакие забалканские победы и успехи не изгладят в армии того впечатления, которое оно вынесло из этой восьмимесячной кампании; не Главнокомандующему Россия обязана своими успехами, а молодецким, геройским и чудным, нравственным духом, русским войскам и частным начальникам".
Именно в годы русско-турецкой войны сформировалось мировоззрение будущего императора Александра III, его понимание необходимости для России мирного государственного развития.
Являясь глубоко религиозным человеком, Александр III придавал большое значение в жизни человека его религиозному воспитанию, необходимости постоянного общения с Богом. Недаром в его царствование в стране было открыто 25.000 церковно-приходских школ и 5000 церквей и часовен.
Православные церкви строили и за рубежом. Так в память императрица Марии Александровны - матери Александра III им вместе с великими князьями в Гефсимании в Иерусалиме была построена Церковь Святой Марии Магдалины.
В письмах к жене Александр III часто затрагивал эту тему. В мае 1877 года, вскоре после начала русско-турецкой войны он писал Марии Федоровне из Румынии: "Скажи от меня Ники и Георгию, чтобы они молились за меня, молитва детей всегда приносит счастье родителям и Господь услышит, и пример ее, как Христос никогда не отталкивал от себя детей, а напротив того, ласкал их и говорил с ними и запретил прогонять от себя".
Уже будучи в Болгарии в период русско-турецкой войны, он настоятельно просит Марию Федоровну посодействовать тому, чтобы заказать на его личные деньги "6 штук колоколов для здешних церквей, потому что у них совсем нет их, и они колотят в доски вместо колоколов". "Колоколы, - писал он жене - должны быть все шесть одинаковой величины, не очень большие, немного более колоколов, которые обыкновенно висят на гауптвахтах, но с хорошим звоном. Если возможно купить готовые, было бы лучше и скорее прислать их ко мне".
В последние годы жизни у Царя окончательно складывалось убеждение, каковое у него было и в бытность Его Наследником, что правда, до него не всегда доходит, по вольным или невольным ошибкам докладчиков. Не желая однако обижать их, он прибегал к следующему приему: если доклад казался ему недостаточно обоснованным или возбуждал какие-либо сомнения, то Государь просил министра оставить доклад у него, приводя какую-либо благовидную причину невозможности решить это дело в тот же день. Таким образом, у Государя собирался огромный склад дел, который он изучал по ночам, ибо весь день уходил на доклады и приемы.
"Несмотря на то, что у меня теперь больше свободного времени, я не могу покончить с массою бумаг и чтения и ложусь спать почти всегда в пол четвертого, часто с чудным восходом солнца прямо в мои комнаты, - писал царь жене из Гатчины 26 мая 1891 года. Кроме бумаг и дел я не успеваю прочесть решительно ничего и даже мой Кронштадский Вестник остается нечитанным и набирается по 3 и 4 нумера..."
Доклады министерств тоже длиннее обыкновенных и часто только пол второго успеваю садиться за завтрак".
С годами письма к жене, временами уезжавшей на Кавказ, навестить больного туберкулезом Георгия или с визитом к родителям в Данию, становятся все более грустными и полными тоски, и даже безысходности. Царь уставал.
"Теперь я много бываю один, - писал царь жене 28 апреля 1892 года. -Поневоле много думаешь, а кругом все невеселые вещи, радости почти никакой! Конечно, огромное утешение дети, только с ними ими и радуешься, глядя на них"... и далее: "Не могу выразить, как меня все это мучает и приводит в отчаяние, все нужные люди, которых он любил, ценил и уважал, именно они исчезают и уходят, а заменить их не знаешь кем, да и нельзя заменить, таких людей не каждый день находишь.
Когда подумаешь, каких людей я потерял незаменимых, как граф Толстой, Шестаков, Оболенский, просто отчаяние!
Но теперь пора кончать, уже поздно, 2 часа, если успею, то напишу еще письмо в Москву. Еще раз благодарю тебя от души за твое письмо и благодарю Ксенью за то, что она написала мне тоже.
С нетерпением жду твоего возвращения, так грустно, скучно и пусто без тебя, моя милая душка Минни, а теперь в особенности"...
В 1892 году Александр III заболел. Заболевание почек, возникшее, как считали современники в результате ушиба, полученного им во время крушения императорского поезда в Борках, когда он спас свою семью, удержал на плечах падающую крышу вагона-ресторана, - прогрессировало очень быстро. 20 октября 1894 года в возрасте 49 лет он скончался на руках у императрицы в Ливадии.
"Внимание всей Европы - писал позже в своих воспоминаниях граф С.Ю. Витте, - в те дни было приковано к Ялте. С особенной яркостью выявилось, какой громадный престиж и какое громадное значение имел император Александр III во всей мировой политике. ... Все без исключения газеты всех направлений и всех стран писали императору дифирамбы, признавая его громадное значение в международной жизни всего мира, а также отдавая справедливость его честному, благородному, правдивому и прямому характеру". Действительно, 13 лет царствования Александра III были мирными как для России, так и для всей Европы.

Эпилог
* * *
Февральская революция 1917 г. застала Марию Федоровну в Киеве, где она с 1915 г. активно занималась попечительской деятельностью по линии Российского Красного Креста. С мая 1917 г. по апрель 1919 г. она вместе с дочерьми Ксеньей и Ольгой и их мужьями - Вел. Кн. Александром Михайловичем и полковником Н.А. Куликовским находилась в Крыму. Сначала в Ай-Тодоре, затем в Дюльбере и Харакасе. Пребывание в Крыму было для нее практически домашним арестом, полным постоянных лишений и унижений.
Датский королевский дом и правительство с осени 1917 предпринимали попытки по спасению жизни Марии Федоровны и ее ближайшего окружения. 11 апреля 1919 Мария Федоровна покинула Россию. Ей было тогда 72 года, и она прожила на русской земле около 52 лет.
Мария Федоровна умерла 30 сентября/13 октября 1928 г. На ее похоронах в Кафедральном соборе небольшого датского города Роскилле близ Копенгагена, где находится старинный Роскилльский собор (основанный в XII-XV вв.) с семейной усыпальницей датских королей собрались представители всех королевских домов Европы, среди которых были: норвежский король Хокон, племянник императрицы, бельгийский король Альбер с наследником Леопольдом; будущие короли Англии, братья Эдуард VIII и Георг VI, а также большое количество высокопоставленных лиц и сотни русских эмигрантов.
Автору этих строк не так давно удалось побывать в знаменитом соборе и благодаря содействию администрации Государственного архива Дании получить разрешение на посещение специального посещения - погребальницы, расположенной прямо под усыпальницей Кристиана IX и королевы Луизы. Саркофаг с прахом Марии Федоровны стоит здесь уже более 68 лет. Три прекрасных русских иконы и лампада на стене напоминают о ее далеком прошлом. На крышке саркофага в изголовье на маленьком крестике - фотография его любимого сына - Никки, "бедняги Никки", как называла его Мария Федоровна в последних письмах из России.
Русская церковь им. Александра Невского в Копенгагене (основана при Александре III в 1883 году) в настоящее время поднимает вопрос о переносе останков Марии Федоровны в здание Русской церкви в Копенгагене. Многие датские историки и журналисты высказываются за перенос праха бывшей российской императрицы из Копенгагена в Санкт-Петербург в Петропавловскую крепость, где покоится прах ее горячо любимого мужа - русского императора Александра III.