Русские судьбы

И ПОСЛЕДНИЕ СТАНУТ ПЕРВЫМИ
А.В. Полынский

Небольшой, потемневший от времени домишко на окраине маленького деревянного городка Жукова. Заливающийся отважным лаем пес прячется от незнакомых посетителей внутрь своей будки. На пороге нас встречает Алевтина Игнатьевна, племянница жены отца Игоря. Преподавательница одного из иркутских институтов, она оставила свою кафедру и переехала сюда, чтобы ухаживать за батюшкой. Сам 85-летний священник уже десять лет как вдов. Пять лет тому назад он отслужил свою последнюю службу в церкви, но до сих пор принимает всех желающих исповедаться на дому, вот в этой самой комнате, куда провела нас Алевтина Игнатьевна. Отец Игорь похож одновременно и на ребенка, и на умудренного старца. Передвигаться по комнате самостоятельно он не может, его подводит к нам под руку Алевтина Игнатьевна. Батюшка радостно приветствует нас и на ходу благословляет. Потом я узнал, что отец Игорь свободно владеет греческим, французским, немецким, украинским, латынью и польским языками. Удивительно, провинциальный священник - настоящий полиглот. Сам он объясняет это тем, что в Варшавском университете, который он окончил в тридцатых годах, был исключительно сильный преподавательский состав на кафедре иностранных языков. То же самое подтверждает пример его однокурсника по университету Кароля Войтылы, известного теперь всем как папа Римский Иоанн Павел II, который произносит приветствие на нескольких десятках языков мира.
- Их много у нас было, ксендзов! - отмахивается отец Игорь на мою просьбу рассказать об именитом однокурснике. Во время учебы он не особо отличал Кароля Войтылу среди других. 
Многие занятия католического и православного отделений их Богословского факультета проводились совместно. Студент Войтыла запомнился отцу Игорю спокойным, застенчивым и добрым малым. "Только вот он постоянно дремал на скамье", - смеется батюшка, видимо, имея в виду студенческую скамью. Вот так, хочешь стать иерархом - спи на занятиях…
А вот отец Игорь иерархом не стал. Не снискал ни благополучия, ни людских почестей. Конечно, не потому, что бодрствовал на лекциях. Видимо, не могло быть иной судьбы у русского православного пастыря. Вместе с Россией он испил чашу до дна. Первый раз молодого священника арестовали немцы - в сентябре 1939-го, после взятия Польши. Посадили за то, что он русский. Однако долго за решеткой держать не стали, вскоре отпустили. Во время войны отец Игорь не прекращал своей пастырской деятельности на оккупированной немцами территории: совершал богослужения, крестил детей, отпевал, молился о нашей победе. Она приближалась. Красная Армия уже освободила Западную Украину и вела бои за Тернополь. 
Линия фронта не была для отца Игоря препятствием. Однажды, как обычно, в своем священническом облачении он отправился соборовать умирающую женщину, торопился застать ее в живых. На месте, где дорогу перегородил шлагбаум, советский офицер никак не хотел пропускать священника. В это время из окна дома напротив выглянул военачальник с маршальскими погонами и махнул рукой, чтобы батюшку пропустили. Потом отцу Игорю сказали, что этим военачальником был Георгий Константинович Жуков. Надо же такому случиться (поистине, пути Господни неисповедимы), что спустя почти пять десятков лет в деревенской церквушке Калужской губернии отец Игорь будет крестить внука Г. К. Жукова, сына его младшей дочери, Георгия. 
Молитвы отца Игоря были услышаны: советские войска освободили Польшу. Но радоваться пришлось недолго. В 1945-м году его арестовали. Услыхав, что он обвиняется в измене Родине, простой и прямодушный батюшка расплакался. Ведь он так любил свою Родину. Обвинение казалось ему чудовищным. Потом были 10 лет лагерей, прошедшие, как страшный сон. В Восток-Ураллаге он валил лес, в Карагандинском лагере - добывал щебень в карьере, в Долинке - рыл шахты. В Норильске работал газомерщиком: его первым спускали в шахту и только после проверки - он проверял загазованность - туда спускалась бригада. 
В то время в лагерях томились тысячи священнослужителей. Например, в Ураллаге, в одной только камере, вместе с отцом Игорем сидели еще 12 священников. Батюшка вспоминает, как справляли в неволе Пасху: освящали одно куриное яйцо и делили его на две бригады (70 человек). Даже отъявленные уголовники относились к священникам уважительно, чего не скажешь о лагерной администрации. Но самым тяжелым испытанием было не унижение, и даже не непосильный физический труд, а постоянный голод. Что же давало силы вынести все это? "Наверное, уверенность в том, что Господь непосильных страданий не посылает", - отвечает отец Игорь. Сильно подкрепляли, конечно, и письма от жены и сына, которые писали ему почти ежедневно. 
Освободился он в сентябре 1954 года и был отправлен в ссылку в Красноярский край. Когда отец Игорь приехал в село Кома, что в 240 км от Красноярска, он сразу посетил место своей будущей службы - церковный приход. Там его ждала удивительная встреча. Пожилая служительница церкви, услыхав, что у священника фамилия - Сойко, задала вопрос: "Вы Владимир или Игорь?" Отец Игорь несказанно удивился, так как у него был родной брат Владимир. "А я вас в детстве на руках нянчила", - вдруг призналась женщина. Выяснилось, что она в Польше жила по соседству с семейством Сойко - не просто в одном селе, а в одном доме. И служила в храме, где настоятелем был отец будущего священника. А в Сибирь эта женщина приехала следом за своим репрессированным мужем… Вскоре в Кому разрешили перебраться и жене отца Игоря. С тех пор они не расстанутся до самой ее смерти.
Потом были другие приходы - Канск, где отец Игорь за три месяца отстроил храм, который местные жители прозвали восьмым чудом света, Томск и, наконец, село Кутепово Калужской области. 
Село Кутепово, что затерялось в междуречье Протвы и множества мелких речушек без названий, расположено почти на самой границе московской и калужской земель. Здесь, в течение 23-х лет в местном храме служил отец Игорь. Добирался 10 километров пешком, по бездорожью. А когда весной река разливалась - подплывал на лодке. 
- Об отце Игоре я узнала от одного своего знакомого, - рассказывает младшая дочь маршала Жукова, Мария Георгиевна. - Вот и решила окрестить своего сына здесь, на родине отца. До Кутепова шли пешком. Был невообразимый снегопад - далее двух метров не было ничего видно из-за белой пелены. Церковь еле отыскали. Это было, конечно, незабываемо…
Отец Игорь известен в народе как сильный молитвенник. О том, насколько сильна у него молитва, он сам никогда не расскажет. Об этом мне поведали другие люди.
Врач-терапевт больницы г. Жукова Елена Мозырева: "Лежал у нас в инфекционном отделении мальчик, тяжело больной бронхиальной астмой. Он был настолько безнадежен, что врачи уже и не скрывали ничего от матери. И тогда она обратилась за помощью к отцу Игорю. Батюшка молился всю ночь. И мальчик выздоровел". Много подобных историй бродит по городу и окрестным деревням. К ним можно относиться, конечно, по-разному. Но нельзя не видеть за этим любовь местного люда к своему старенькому батюшке. Наш народ всегда откликается на добро добром.
Пожалуй, эта любовь - единственное богатство, которое стяжал за свои 85 лет отец Игорь. Да еще, пожалуй, гордость за своего сына, настоятеля Кафедерального Морского собора Санкт-Петербурга, доктора медицины, протоиерея Богдана Сойко, который частенько навещает отца в этой глухомани. "Вам никогда не было обидно, что Господь определил вам такую судьбу, а вашему однокурснику - совершенно другую, громкую?" - интересуюсь я у батюшки. Отец Игорь, не задумываясь, отвечает фразой из Евангелия: "Никогда. "Ибо последние станут первыми".

Калужская область