Православный паломник 

АФОН ВО ВСПЫШКАХ МОЛНИЙ
Ю. Ю. Воробьевский 

На Покров 2000 года Афон постигло катастрофическое наводнение. Его свидетелем в русском Пантелеимоновом монастыре стал наш корреспондент Юрий Юрьевич ВОРОБЬЕВСКИЙ.

Среди ночи звучит колокольчик. Пора на службу. Пробуждение сопровождается едва ли не ежесекундными вспышками молний. Отражаясь от моря, они ослепляют. Гром грохочет, кажется, прямо над крышей монастырской гостиницы, архондарика. Рев образовавшегося рядом водопада заглушает шум моря. За окном - стена дождя. Уже третьи сутки.
Вспышка - и мелькает мысль: а вдруг так сейчас на всем свете? Вдруг начался всемирный потоп? Преувеличение? Нет, тьма за переделами нашей освещенной керосинкой кельи поглощает память об обширности мира.
Упаковываемся в полиэтилен, берем фонарики, закатываем штанины повыше. И, перекрестившись, ныряем в мокрую темноту. По дороге к храму форсируем стремительный поток. Хорошо, хоть вода теплая.
Вчера один из водопадов уперся в угол гостиницы и начал быстро подмывать фундамент, затапливать подвалы. Кто-то предложил было вывести против стихии трактора, изменить русло с помощью взрыва. Однако минутное маловерие отступило. Архондаричный, иеромонах Исидор начал молебен Богородице, потом - акафист Илье Пророку. И на глазах у всех поток, несущий с гор огромные камни, коряги, повернул в сторону.
Меж тем мы оказываемся в Покровском храме. Вспышка - и видны окна купольного барабана. Вода за стеклами клокочет. Кажется, мы уже затонули. Вспоминается предание: перед концом Света, когда страсти мира, неверие ворвутся на Святую гору, она уйдет под воду.
Многие монахи, с которыми мы беседовали в последние дни, сокрушенно качали головами и указывали на одно символическое, по их мнению, совпадение. А может быть, это было больше, чем совпадение? Во всяком случае, перед началом наводнения наш монастырь посетила группа католических кардиналов. Видели их и мы. Визит случился незадолго до праздника, отмечаемого неподалеку, в болгарской обители Зограф. Он напоминает о страшных событиях XIV века. О мученичестве двадцати шести насельников монастыря, отказавшихся принять унию с Римом и сожженных католиками в башне. Тогда, накануне нашествия латинян, один из иноков Зографа услышал предостережение от иконы Матери Божией: "Враги мои идут на вас". Сказано яснее ясного. Однако многие ли наши современники-православные рискнут вслед за Богородицею назвать католиков своими врагами?! Нас предупреждают: не надо искать врага! А зачем его искать, когда он известен из Священного Писания? Имя ему - диавол, и имеет он множество клевретов.
Да, уния, тайно заключенная в душах человеческих, рано или поздно становится явной. И услужливо звенит ключами перед пластмассовыми лицами. 
Вспышка вновь разрывает темноту. Вчера был праздник Покрова. Много веков отделяют нас от того момента, когда во Влахернском храме Константинополя юродивый Андрей увидел Матерь Божию со спасительным платом в руках. Однако праздник сей не стал в Византии столь же почитаемым, как на Руси. Не хватило грекам духовного зрения. И вот наступил час, когда Рим Первый и Рим Второй, "снидошася", сошлись в Риме Третьем - Москве. 
Афонские подвижники из века в век напоминали, что хранится Святая гора Богородичным Покровом. Его - над всем восьмидесятикилометровым полуостровом - изображает и одна из наиболее чтимых здесь икон.
Этот Покров увидел над горой в своем видении Феофан, тот самый монах, который записал посмертные вещания Нила Мироточивого. Видел он, что удерживают этот Покров лишь молитвы и слезы святых Афонских. "Вдруг Феофан заметил, что нашла грозовая туча, из которой сверкнула такая блистающая молния, что ослепила глаза Феофану; грянул такой сильный гром, что все стоящие монахи пали на землю, из грома послышались следующие слова: "Отнимите покров, ибо нет больше для виноградника нужды в покрове сем"... Как только земля обнажалась от покрова, тотчас же там подымался страшный ураган..."
Вспышка - и вспомнились развалины русской Покровской кельи неподалеку от скита Белозерка. В начале XX века перед приездом важного гостя афонские власти распорядились построить новую дорогу до Лавры. Тракт прошел прямо по алтарю Покровского храма. После того, как снесли алтарную часть, подвизавшийся здесь старец умер, послушники его разбежались. Страшным символом стоят безмолвные руины. Покрывает их скучная дорожная пыль. На нынешний Покров словно прорвалось небо над Афоном (нигде больше в Греции дождей не было). Наиболее сильные ливни шли на участке от нашего монастыря до обители святого Павла, где потоки смыли в море весь автопарк. В монастыре Симона Петра огромный камень упал с горы на мост и увлек в поток греческого монаха.
Да, через пару дней увидим разрушения и мы. Оползни, снесенные стены, образовавшиеся прямо на дорогах каньоны. Новые автомобильные дороги, кажется, стали едва ли не главными руслами горных потоков, которые в прежние времена растекались сотнями небольших ручьев. Еще одно предупреждение "перестройщикам" Афона.
Говорят, к следующей, греческой, Олимпиаде уже выделены колоссальные средства для его реконструкции. На территорию, где ныне подвизаются полторы тысячи монахов, высадятся десять тысяч рабочих. Деньги на реставрацию храмов, строительство гостиниц и дорог поступают от якобы греческой организации КИДАК. На самом же деле эллинский патриотизм и святогорская осторожность, кажется, обмануты. КИДАК - лишь посредник Европейского Экономического Сообщества. Меж тем, согласно закону ЕЭС об инвестициях, назревающие противоречия между партнерами вызовут печальный для монахов исход. Инвестору должны принадлежать до 70-80 процентов недвижимости, в которую он вложил средства. Так что в случае чего инокам скажут: вы владеете только вон той кельей, а все остальное - собственность ЕЭС. 
"В случае чего"? Да, темы для противоречий уже очевидны. Деньги ЕЭС - это деньги Его Величества европейского налогоплательщика. И он не потерпит "ущемления своих прав". В том числе, по конфессиональным или половым признакам. Надев шорты, разнополо-бесполая толпа транснационалов ринется наслаждаться "культурными сокровищами" Афона, его морем, его солнцем. Так монахи, впавшие в многопопечение, а иногда и сребролюбие, о чем вещал еще Нил Мироточивый, обманываются лукавым. Врагом, которому ненавистна афонская молитва о благостоянии мира. Увы, греческие иноки, столь боявшиеся всегда "русской экспансии на Афоне", ревновавшие к размаху нашего строительства обителей, будут вынуждены переквалифицироваться в гидов и официантов. В обслугу еретиков, атеистов и прочих дьявольских клевретов. Не желая и слышать о Третьем Риме, бедняги сами выскакивают за ворота его спасительной ограды.
...Однако всякой грозе приходит конец. И вот в расчистившемся воздухе мы видим за морем белую, освещенную закатным солнцем вершину Олимпа. Не успеешь оглянуться, и на олимпийском капище снова зажгут огонь. Не станет ли следующая Олимпиада сроком исполнения страшных пророчеств? Сроком, когда шум мира захлестнет тишину Афона. Когда Иверская икона покинет эту благословенную землю. Когда окончится здешнее монашество.
Впрочем, все это будет потом. А пока мы в Покровском храме. Здесь темно. Только блики лампад маслянятся на иконном золоте вечности. Слева доносится грохот еще одного водопада, его руслом стали ступени крутой лестницы. Но в просторном помещении чувствуешь себя спокойно. Монахи застыли в стасидиях. Идет благоухающая чудесным афонским ладаном литургия. Стихия и мир бушуют за прочными стенами... Где мы? Мы в ковчеге, который рано или поздно пристанет к спасительной тверди Неба.
Несмотря на ненастье, в ковчег Церкви еще может успеть каждый.