Дискуссия

НАУКА - ЕЩЕ ОДИН КОРЕНЬ РОССИИ
С. Г. Кара-Мурза 

Сегодня большинством овладело предчувствие, что уход Ельцина означает конец большого разрушительного этапа реформ. 
Увидим. Но уповать на "добрые теневые силы" нельзя. Наше дело - несмотря ни на что, самим собраться с мыслями и с духом. Давайте обдумаем одну вещь: наше отношение к науке. К науке вообще и особенно к той науке, которую мы имели, - советской науке.
Почему этот вопрос для нас важен? Прежде всего потому, что есть, на мой взгляд, в нашем нынешнем антизападническом умонастроении фальшивая нота - принижать, а то и отвергать науку как разновидность "чужебесия", которое пришло к нам с Запада. И нота эта не просто фальшива, она действенна, из нее вырастают сначала установки массового отношения, а потом и политические позиции. И малый ручеек размывает плотину, если не обратить внимания.
Путь этот для нас гибельный по той простой причине, что весь мир современной техники, без которого уже не может прокормиться и выжить ни человечество, ни русский народ, вырос и вырастает из науки. Надо сказать, что антинаучная позиция - вовсе не православная. Скорее, она проистекает из невежества, часто простодушного. Наше счастье в том, что православие, заложившее основы нашей культуры, не было ни мрачным, ни темным. Оно никогда не вступало в бой с наукой, как это было у католиков, да и на первых порах у протестантов. Западные церкви, слишком занявшись земным политическим и общественным обустройством, поневоле втянулись в борьбу с наукой из-за ее чисто земного идеологического влияния. У нас как-то лучше умели разделять и примирять духовное и земное. Великие достижения быстро осваивались разумным человеком, а наука - одно из таких достижений.
Другое дело, что западная наука, укореняясь в других самобытных цивилизациях, становилась частью их собственной культуры. Не теряя, конечно, при этом своего корня - научного метода, особого взгляда на объект познания. Тут наши западники с их верой в интернациональность науки, ошибаются. Русская наука питается соками родной культуры. И питает ее!
Сегодня наша наука уже является силой, "образующей народ". В чем же влияние культуры на науку и почему наша наука была не "чужебесием", а порождением родной земли?
Суть научного метода в том, что человек отделяет себя от мира. Он - субъект, исследователь, а мир - объект. И, как объект изучения, лишен святости. Мир - холодное бесконечное пространство, в котором движутся песчинки-планеты. Недавно видный ученый Жак Моно писал, что человек, "подобно цыгану, живет на краю чуждого ему мира. Мира, глухого к его музыке, безразличного к его чаяниям, равно и к его страданиям или преступлениям".
На Западе получилось так, что этот научный метод "победил культуру", и такое отношение к миру из науки перешло в мировоззрение, в массовое сознание. Отсюда, кстати, выросло и новое представление о свободе и собственности. Человек стал "господином вещей". У нас так не случилось. Даже в языке владение вещью выражается в категории не собственности ("иметь"), а совместного бытия: "у меня есть книга". Главное, что русские ученые, вполне используя инструменты научного метода, не изменили мировоззрения и продолжали видеть мир как Космос - упорядоченную, полную очарования Вселенную, дом, в который вселен и за который отвечает человек. И Земля - не песчинка, а колыбель человечества.
Кажется, мелочь, но как она многозначительна. Было в мире две технически сходные программы - у США и СССР. Но в американской ни разу, даже в прессе, не найдешь слова "космос". Только space - пространство. У нас же программа космическая. Даже космонавты там так не называются - астронавты. Вот - разница культур.
Столь же по-разному видела наука образ человека, подспудно воспринятый из культуры. Дарвин взял из культуры Англии времен "дикого капитализма" идею борьбы за существование - в мире людей! В этом была суть "великой" идеи Запада - конкуренции. Философ Гоббс сказал, что общество - это "война против всех", но это не наука, а чистая идеология. Это был выбор уникальной, нигде более в мире не встречавшейся культуры. Сам же Гоббс отмечал, что это - один из вариантов жизни общества, другой вариант - взаимопомощь, но он выбрал конкуренцию. Он писал: "Хотя блага этой жизни могут быть увеличены благодаря взаимной помощи, их достигают гораздо успешнее, подавляя других, чем объясняясь с ними". Дарвин перенес эту идею в животный мир и, как это часто бывает в науке, даже неверная идея дает толчок открытиям. И Дарвин очень многое открыл в жизни животных. 
Другое дело, что потом, как пишет видный историк науки, культура Англии и особенно Америки взяла у Дарвина из его эволюционной теории идею борьбы за существование и включила ее в идеологию "как особенно зверскую форму оправдания социального порядка - социал-дарвинизм - под лозунгом "выживание наиболее способных". В России дарвинизм был быстро освоен как научная теория, но социал-дарвинизм был отвергнут, культура его не приняла. Более того, и в науке у нас была развита особая линия дарвинизма - с упором не на борьбу за существование, а на взаимопомощь среди животных. Ее лучше всех выразил П.А. Кропоткин. Он писал: "Взаимопомощь, справедливость, мораль - таковы последовательные этапы, которые мы наблюдаем при изучении мира животных и человека. Они составляют органическую необходимость, которая содержит в самой себе оправдание и подтверждается всем тем, что мы видим в животном мире... Чувства взаимопомощи, справедливости и нравственности глубоко укоренены в человеке всей силой инстинктов. Первейший из этих инстинктов - инстинкт Взаимопомощи - является наиболее сильным".
Так что наука не подрывает культуру и мораль, а черпает в них идею, затем возвращая в обновленном и усиленном виде. Наука, родившись на Западе, объявила знание свободным от морали, от проблемы Добра и Зла. Это, конечно, дало ученому силу. "Знание - сила!" (имелось в виду: сила - и больше ничего). Но затем эта идея уложилась в культуре Запада как догма. Как выразился Ницше, "сострадание в человеке познания почти так же смешно, как нежные руки у циклопа". А у нас академик И.П. Павлов считал, что наукой движет сострадание к людям, что наука - инструмент Добра. И это не мешало ему быть великим ученым.
Когда человек в душе клянет науку как силу, разрушающую мораль и религию, он, сам того не ведая, наносит удар и по русской культуре. Этот настрой очень выгоден тем, кто тихо, без шума сегодня нашу науку уничтожает. Как много мы говорим о разрушении нашей промышленности, армии, флот! Сердце болит, мы думаем, как их защищать. О науке мы говорим дежурные фразы: ах, мало финансируют. Не мало финансируют, а именно устраняют с лица земли! А ведь возродить промышленность несравненно легче, чем науку - вещь хрупкую и непонятную. Многие страны вкладывают огромные деньги, чтобы вырастить свою национальную науку - не получается. Почему-то ни за какие деньги ее не купишь. В России наука прижилась и расцвела замечательно, а сегодня может погибнуть. Будут потом турецкие строители отстраивать новые храмы-лаборатории, будут нанимать лаборантов с хорошим окладом - а дух не вернется.
Советская наука была не просто продолжением русской науки, а ее расцветом. Трудно назвать что-либо советское, в чем русский дух раскрылся бы так полно, как в науке (пожалуй, еще в армии). Здесь созрели и дали плоды те семена, что были посеяны за двести лет до этого. Именно в наше время на всем фронте науки сложился и показал себя русский научный стиль - тот необычайный взгляд и подход, что с блеском проявился у Д.И. Менделеева, В.И. Вернадского, Н.И. Вавилова. В советское время он был воспринят массой рядовых ученых. Как жаль, что мы мало об этом знаем. Спросите студента: в чем суть русского стиля? Вряд ли ответит. Как же так? Как же наши ученые, имея в сотни раз меньше средств, чем их американские коллеги, своим трудом позволили обеспечить военный паритет с Западом? Боялись репрессий, и потому оригинальные находки из них сыпались как из рога изобилия? Ведь как-то надо это объяснить!
И.П. Павлов снимал шапку и крестился при виде каждой церкви, он молил Бога, чтобы "унес большевиков". Но, увидев, как расцвела наука, он на склоне дней обратился к молодежи с письмом, полным счастья и веры в будущее. Примерно таков же путь другого нашего великого ученого и мыслителя В.И. Вернадского. Один из руководителей партии кадетов, член Временного правительства, он вернулся из эмиграции именно потому, что увидел, какая наука строится в СССР.
Что бы сказали сегодня эти люди, увидев злобную радость одних и равнодушие других?