|
В КОЛОННОМ ЗАЛЕ, И В ТЕАТРЕ,
И В БОЖЬЕМ ХРАМЕ БАС ЗВУЧИТ
Александр Филиппович ВЕДЕРНИКОВ -
знаменитый бас, арией Сусанина прогремевший
на весь мир, солист Большого театра, народный
артист СССР, лауреат Государственной премии,
победитель многих международных конкурсов.
Пел на юбилее старейшего храма в Копенгагене,
но с большей радостью поет в Костромском храме.
Награжден Русской Православной Церковью
орденом св. Даниила.
- Александр Филиппович, что вы пели в Дании?
- На юбилее собора в Копенгагене пел на музыку Фомина. Я давно люблю духовную музыку и исполнял ее, еще когда она была под запретом. Много лет дружу с архиепископом Костромским и Галичским Александром. Во время службы с его хором испытываю необыкновенный душевный подъем. На благое дело всегда готов откликнуться. Поскольку я сам из народа, меня всегда влечет в гущу его. Приходилось выступать и в крупнейших европейских залах, и в сельских клубах, и под оркестры, и под баян. Но в храме особое чувство испытываешь, тут дело не только в акустике. Представляешь, как веками здесь молились люди. Устремление к нравственным высотам, к Богу очищает души.
- Что вы считаете самым важным для себя сегодня, когда отечественное искусство оттеснено с радио и телевидения?
Национальное искусство нуждается в охране и береженом отношении, за него надо бороться. Я сорок лет дружил с Георгием Свиридовым, много раз пел его произведения у нас и за рубежом и всегда говорил, что такого композитора нет более ни у одного народа. Сейчас в приемнике редко звучит русское, подлинное. Одна попса, фольклора и классики - все меньше. Нет элементарного чувства самосохранения. Когда русские или славяне говорят о сохранении и пропаганде своей культуры, их тут же начинают упрекать в имперском мышлении, хотя мы своим искусством обогреваем все народы, всем даем душевную красоту. У нас самое человечное по чистоте идеалов искусство, потому что оно христианское, проповедует православную веру в добро, в самое прекрасное, что есть в человеческой природе.
- Откуда вы родом и когда впервые проявился ваш талант?
- Всякий талант - от Бога и от природы, от родителей. Согласно библейской притче, нельзя зарывать свой талант в землю. От твоей воли и стремления зависит многое. Я горжусь вятскими корнями, хотя с детства пришлось видеть слезы родителей, бежавших от раскулачивания.
Род наш славился мастерством на всю округу: отец и четверо его братьев делали кареты, дроги, телеги и сани. Все жили в одном большом добротном доме. Помню в красном углу красивую старинную икону, широкие и веселые православные застолья, радостную Пасху, масленицу с тройками, конскую сбрую, сверкающую медью и латунью, сенокос со всем цветом ярких сарафанов на лугу. Колокольня приходской церкви казалась сказачно высокой. Поразила меня в детстве мельница: по огромному колесу падает с плотины вода, и радуга играет в брызгах. Это вековая поэзия, крестьянское единение с природой. Традиции и обычаи наследовались веками. Создавались сокровища фольклора, они и поныне питают современную культуру, тем более - музыку. После раскулачивания мои родители на Урале не сразу обжились - страдали по Родине. Я учился в горном техникуме, а потом в Свердловском музыкальном училище. В 1949 году поступил в Московскую консерваторию.
Еще в оперной студии пел басовые партии, начал выступать с концертами.
- Что вспоминается из того времени?
- В 1953 году на Фестивале молодых вокалистов в Бухаресте стал лауреатом. После окончания консерватории меня пригласили в Ленинградский театр оперы и балета имени Кирова. Пел партии Гремина из "Евгения Онегина", Варяжского гостя - из "Садко" и множество других; как человек русский, предпочитаю русские партии. В юбилейном двухтысячном спектакле оперы Глинки спел ведущую партию Сусанина, и меня пригласили солистом в Большой театр.
В 1956 году на Международном конкурсе имени Шумана в Берлине два тура прошел успешно, а в третий не хотели допустить из-за того, что я пел не на языке оригинала; предпочитаю петь на русском, поскольку им владею несравненно лучше и могу выразить содержание песен и арий в совершенстве. Я всегда придаю большое значение слогу и смыслу, а не только красоте звучания; на этом конкурсе я получил первую премию и Золотую медаль.
- В Большом театре все удачно складывалось?
- Сначала трудно, главный дирижер А. Мелик-Пашаев считал, что для Сусанина я подхожу, а вот для других главных ролей не вышел ростом. Сложился стереотип, что царя Бориса должен петь высокий и плечистый солист. Я, знаете, человек упорный, старался, разучивая арии, каждое слово обыгрывать, гранить, как алмаз, придавать эмоциональную окраску звучанию, изучал опыт сценического воплощения, и в Большом театре спел не только партии Бориса Годунова, Досифея, Сусанина, но и все басовые партии оперного репертуара.
- Семья - и крепость, и тыл. Кто с вами идет по жизни об руку?
- Жена моя, Наталья Николаевна Гуреева - профессор консерватории, заведует кафедрой органа. Вернувшись из Италии, я привез программу старинной итальянской музыки и спел концерт под ее аккомпанемент, а потом творческое единение переросло в любовь. У нас двое сыновей, они наследуют мои душевные влечения. Борис окончил Суриковский институт и стал хорошим художником, Александр - консерваторию; с его большим симфоническим оркестром я нередко выступаю. В Нижнем Новгороде и других российских городах мы побывали со спектаклем "Борис Годунов", сын дирижировал, а я пел партию Пимена. Я доволен, что у моих сыновей есть духовный стержень, отличающий православного, нравственно-цельного и целеустремленного человека. Они уже немалого достигли, и я спокоен за их будущее.
Беседу вел Валентин Николаевич СУХОВСКИЙ |
