Северокавказкий узел

ЦЕНА "ГУМАНИЗМА" В ЧЕЧЕНСКОЙ ВОЙНЕ
А. Н.Савельев

Те, кто возвращается из Чечни и своими глазами видел все, что там творится, далеки от надежд на быстрое завершение войны. Они говорят: необходимы пять-восемь лет чрезвычайно жесткого режима, фактически - военного положения. Это означает, что России еще долго придется корчевать чеченский бандитизм, порожденный попустительством Ельцина и прямым предательством ряда высших военных руководителей, сдавших в 1991-1992 гг. дудаевцам горы оружия, а в 1994 -бросившим неподготовленные и малочисленные войска в кровавую мясорубку.
Сегодня мы можем с уверенностью сказать, что в Чеченской войне мы столкнулись с рецидивом чудовищного варварства, которое и в прежние исторические эпохи сметало с лица земли великие культуры. Цивилизация в том и состоит, чтобы выпалывать сорняки этого самого варварства. Ни советская, ни, тем более, "демократическая" власть оказались на это не способными. Они сами были поражены вирусом "гуманизма", готового списать во имя "прав человека" или в угоду "дружбе народов" любые преступления. Иными словами - были плодом того же варварства, все отличие которого от прежних, знакомых в истории форм, состоит в том, что оно - продукт вырождения человека разумного, возомнившего себя центром Вселенной.
Уступка "общечеловекам" дала горький плод - извращенную историю, в которой русские выглядели примитивными захватчиками и тиранами, насильно навязывавшими свою волю другим высокоразвитым народам.
Память о Кавказской войне, обида за депортацию, непричастность к общей для всей страны гордости за великую Победу 1945 года, бездарная национальная политика КПСС (курс на размывание русской культуры, "воспитание национальных кадров", концепция "выравнивания уровней" центра и окраин, мифология национально-освободительных движений в царской России и т.п.) - все это создавало благодатную почву для недоверия и враждебности чеченцев к другим народам России. Как только пресс советской государственности был снят, затаенная ненависть прорвалась наружу. Воспользоваться плодами этой ненависти не постеснялись некоторые российские политики, заинтересованные в переделе власти на Северном Кавказе. Варварская стихия вырвалась на свободу. Как и во времена имама Шамиля, основой своего протогосударства генерал Дудаев сделал систему террора, а консолидирующим символом - образ врага, который он видел в России.
Советская историография, стремившаяся оправдать варварство большевиков, оправдывала и племенное варварство малых народов. Именно поэтому царскую Россию большевики аттестовали "тюрьмой народов", а смысл и итоги Кавказской войны серьезным образом искажали. Считалось, что чуть ли не сама Россия развязала эту войну, а горцы защищались от нашествия. В действительности, горцы воевали преимущественно между собой, а Россия принесла Северному Кавказу мир. Чеченскому народу были гарантированы прощение за войну против русских, свобода ремесел и торговли, свобода вероисповедания, местное самоуправление по адату и шариату (за исключением обычая кровной мести), освобождение от рекрутского набора и пятилетнее освобождение от податей; каждому аулу предоставлены в вечное владения земельные угодья.
Но с течением времени влияние советской пропаганды внедрило в сознание жителей Северного Кавказа мифологизированные представления о жестокости российских войск и о справедливости национально-освободительной войны против Российской Империи и дало дудаевской пропаганде аргументы в пользу "ответных" жестокостей.
Еще одной оболганной страницей истории стала история депортации. В феврале-марте 1944 года в Казахстан и Киргизию было переселено более 600 тыс. человек (из них чеченцев и ингушей - около 500 тыс.). Да, мера жестокая, но это испытание ничем не тяжелее испытания войной для других народов. Тем более, что среди чеченцев сотрудничество с фашистами было массовым явлением. В тылу Красной Армии образовалась группировка до 40 тыс. человек, имеющая на вооружении не только стрелковое оружие, но артиллерию и минометы. Из перешедших на сторону врага чеченцев и местного населения был сформирован Северо-Кавказский легион, чечено-ингушский пехотный полк и карательные отряды.
Чеченцы пережили войну, не участвуя в общем деле защиты Отечества. Дудаевские источники говорят о четырех тысячах жертв депортации, включая естественную демографическую убыль и более двух тысяч арестованных за хранение оружия и пособничество фашистам. Напомним, что у населения было изъято более 20 тыс. единиц огнестрельного оружия, около 5 тыс. винтовок, около 500 пулеметов и автоматов. И это в условиях действия законов военного времени!
При всех негативных последствиях депортации выселение чеченцев с Северного Кавказа в значительной степени сохранило их генофонд, (а в послевоенные годы благоприятные условия жизни чеченцев позволили им увеличить свою численность втрое). В рамках возможностей военного времени переселение было обеспечено транспортом, продовольствием, медицинским обслуживанием. В Казахстане и Киргизии переселенцы получили в собственность отдельные дома (за счет нового строительства и покупки пустующих помещений у местного населения), либо были устроены на жительство по месту работы, каждой семье бесплатно выдали скот, отпускали долгосрочные ссуды. Все переселенцы были освобождены от обязательных госпоставок и уплаты налогов, а задолженности по налогам и поставкам списаны. После 1956 года переселенцы могли свободно возвращаться на прежнее место жительства.
Преувеличение бедствий периода депортации было на руку дудаевской пропаганде. Крайне негативную роль сыграл новый демократический парламент России, издавший в 1991 году закон "О реабилитации репрессированных народов", что подогрело дух сепаратизма и межнациональную вражду. Именно под лозунгами сепаратизма и ненависти к русским в 1991 году в Чечено-Ингушетии пришел к власти агрессивный и кровожадный режим. Только в 1992 году, по данным МВД, в Грозном было убито 250 русских, 300 - пропало без вести. Морги были заполнены неопознанными трупами. По официальным и далеко не полным данным, умышленных убийств в 1991-1994 было совершено в Чечне более 2000. Большинство убитых - русские. Физическое уничтожение русских подогревалось антирусской литературой, прямыми оскорблениями с правительственных трибун, осквернением наших кладбищ и, наконец, перерегистрацией "иноязычного населения", объявленной 10 января 1992 года, с которой начинается геноцид русских в Чечне.
Русская Православная Церковь стала для режима Дудаева-Масхадова признаком российской государственности, который подлежал уничтожению в первую очередь. Отвергая право на свободу вероисповедания, лидеры преступного режима превращали Чечню в псевдо-исламское государство, в котором даже немусульмане должны жить по законам шариата. Православные священники рассматривались как враги и агенты Москвы, их позволено было убивать и захватывать в заложники, а православные храмы - грабить и разрушать.
Правовая система Чечни была сведена к оправданию обычаев феодального и даже родо-племенного прошлого, предполагавших публичные казни и жестокие телесные наказания. Наказания уголовных преступников по законам шариата не были введены в широкую практику, но по отношению к заложникам и пленным нормы "шариатского права" широко применялись главарями бандформирований. Публичные расстрелы, отрезание голов, избиение палками, отсечение частей тела, просто бессудные расправы - все это пришлось пережить русскому населению Чечни и попавшим в плен военным.
До 1991 население Чечни (без Ингушетии) составляло около 850 тыс. человек, каждый третий - русский. Безнаказанный террор заставил русских, бросая имущество, бежать. Дудаевский режим вынудил к выезду треть населения, среди которого русские составляли большинство, к августу 1999 г. эта цифра выросла до четырехсот тысяч (называют и большие цифры). Численность рус-ских в Чечне к этому моменту не превышала 30-40 тысяч человек. 
Ельцин и его соратники считали подготовку политических и военных условий наведения порядка в Чеченской Республике делом второстепенным и легко поддавались на уговоры зарубежных эмиссаров, толкующих о миротворчестве и необходимости переговоров с душегубами. Миротворческие инициативы и военные операции перемежались паузами, в течение которых ельцинисты надеялись образумить лидеров боевиков и соблюсти интересы на парламентских (декабрь 1995) и президентских выборах (июнь 1996). Журналистов, ратовавших за миротворчество, тоже можно считать соучастниками массовых расправ над русским населением и убийств русских солдат.
Боевики сразу почувствовали эту слабину и начали соревноваться в зверствах. Захват заложников и наглая демонстрация их мук на видео- и фотоматериалах, пересылаемых родственникам, стали фоном российско-чеченского "диалога". Заведомо проигрышная позиция России привела к деморализации армии и дезориентации политического руководства страны. В результате российские войска пришлось вывести из Чечни, фактически позволив боевикам взять под контроль и те территории, где имелось преимущество антидудаевской оппозиции, а также бросить на произвол попавших в плен российских солдат и русское население Чечни. В период 1996-1999 потери российских сил правопорядка составили 202 человека погибшими, 339 ранеными, а за войсковую операцию в Дагестане - еще 282 человека погибшими и более тысячи ранеными. Предательский Хасавюртовский сговор не спас от бандитов ни армию, ни граждан. Еще три года геноцида русского населения и мучительства заложников - вот цена, которую заплатила Россия по милости "миротворцев", которые сегодня в большинстве своем включились в дружный хор "Добить гадину!".
Между тем, "гуманистам" надо было бы знать, что еще в 1993 году Джохар Дудаев провозгласил право вайнахов на территорию от Каспия до Кубани и даже до Черного моря. Обращаясь к ингушам он говорил: "Мы обязательно объединимся и вместе будем добиваться отторгнутых у вайнахов сталинско-бериевской кликой территорий, прирезанных к Осетии вместе с правобережьем Владикавказа". В 1995 году Дудаев говорил, что "идет усиленная подготовка переноса боевых действий на территорию РФ". "В нынешних условиях, при нашем опыте, - подчеркивал он, - никакого труда не составит сжечь города. Не надо для этого ни танков, ни самолетов. Достаточно прибегнуть к самым простым методам". 
Следствием стратегии, избранной еще во времена имама Шамиля, были рейды Басаева и Радуева с захватом больниц в Буденновске и Кизляре. На вопрос, повторит ли он операцию типа кизлярской, Радуев ответил: "С удовольствием!".
Преступления против гражданских лиц, сознательно избранная линия чеченских властей, с которыми Кремль заключал соглашения и строил планы экономического развития, живодерские расправы и убийства, карательные акции, использование гражданских объектов и людей в качестве "живого щита", пытки и казни военнопленных стали распространенной практикой, режима Дудаева-Масхадова. Российские военнослужащие становились объектом самой изуверской мести. Захват заложников стал для Чечни не только способом решения политических вопросов, но и доходным "бизнесом": огромные выкупы, использование в качестве рабов и "обменного фонда" для возвращения в Чечню пленных боевиков и уголовников, - в том числе 64 иностранных гражданина. По данным "Росинформцентра", всего с 1992 года было похищено и незаконно удерживалось в Чечне 1790 человек, а с учетом похищений, результатом которых стала гибель людей или обращение их в рабов, а также "внутричеченской" работорговли, эксперты называют не менее пяти тысяч человек.
После освобождения Грозного от бандитов в феврале 2000 года в домах лидеров масхадовского режима обнаружили около десяти специально оборудованных помещений для заложников. Свидетели также подтвердили факт легального существования невольничьего рынка на площади Дружбы народов.
После взрывов и массовой гибели мирных граждан в Буйнакске, Москве и Волгодонске (а до этого - в Пятигорске и Владикавказе) вся страна стала заложником бандитов. От взрывов погибло 422 человека, 1158 получили ранения, стали калеками и инвалидами. И вот только тогда наметились признаки выздоровления российского общества, и власти одумались. Граждане России почувствовали себя причастными к тому, что творится на Северном Кавказе, и осознали: бандитский анклав необходимо уничтожить, - он грозит смертью каждому из нас.
Еще одна составляющая цены, которую Россия и русские продолжают платить сегодня, - это престиж страны, подрываемый зарубежными и доморощенными "гуманистами", которые обвиняют нас в массовых нарушениях прав человека и шлют в Чечню делегации, выискивающие нарушения. Они знать не желают о зверствах боевиков, но уверены, что полураспавшаяся страна - сама источник зверства. 
"Гуманисты" снова вспомнили, что Россия - "империя зла", именно поэтому столь удачными оказались информационные провокации с проходимцем Бабицким и подлецом Хефлингом, чья подделка изобличена, но продолжает действовать как компромат против России. Изменники и предатели, обосновавшиеся среди журналистов, всегда находили самый теплый прием у бандитов. Выстроенные ими информационные каналы мгновенно распространяют заготовленные провокации, возбуждая мировую общественность против России и, соответственно, оказывая давление на российское руководство. Считаю необходимым высказать страшную для "гуманистов" мысль о плодотворности и целесообразности введения цензуры, которая должна самым решительным образом выкорчевать из СМИ антироссийские и антирусские настроения. Бабицких и хефлингов, надо поставить на место.

Русские заплатили высокую цену за Чеченскую войну. У нас достало сил почувствовать причины своей немощности против боевиков, но пока недостаточно понимания того, что окончательная победа возможна только вместе с коренным изменением наших взглядов на государство и власть, на самоценность русской цивилизации. Если мы откажемся от занесенного к нам гнилыми западными ветрами "гуманизма", вернемся к традициям государственности Российской Империи, увидим их современность и справедливость, тогда у нас будут основания смотреть на сепаратистов и западников с сознанием своей правоты, без учтивого подобострастия. Но для этого надо пропалывать, пропалывать сорняки.