В РОССИЙСКУЮ АРМИЮ СНОВА ВЕРЯТ
Беседа А.Н. Крутова с генерал-полковником Л.Г. Ивашовым

Александр Николаевич КРУТОВ:
- Откровенно говоря, договариваясь о встрече, я думал, что наш разговор с генерал-полковником Леонидом Григорьевичем Ивашовым пойдет о боевых действиях в Чечне, о военно-техническом состоянии армии - о боевых буднях, короче говоря. Но оказалось, что моего собеседника волнует не только боевое состояние армии, но даже в большей степени - ее духовное состояние.

Леонид Григорьевич ИВАШОВ:
- Да, если взглянуть на всю нашу историю, то можно видеть, что главным стержнем России всегда была именно духовная составляющая. Нам нужно было верить в себя и в свою правду, чтобы действовать уверенно, дерзко и смело. Так вот носителем этого духа, этого стержня духовности являлись в том числе и наши воины. 
Поэтому я думаю, что и рывок нашего батальона в Косово имеет особое духовное значеное. Люди вдруг увидели востребованность и полезность армии, увидели, что армия сегодня может отстаивать российские интересы. И это близко нам, российским людям, по духу. Это было воспринято именно как возрождение мощи и славы России.

- В дни агрессии НАТО против Югославии, Леонид Григорьевич, мы часто видели вас на экранах телевидения. Что на душе у вас в тот момент было? Целый месяц вам приходилось объяснять, доказывать, убеждать…
- Ну, во-первых, была твердая уверенность в правоте проводимой нами линии, проводимой нами политики. Какая-то, безусловно, была злость от того, что натовцы прут внаглую, опираясь на военную силу, полностью игнорируя нормы международного права. Здесь было не только чувство злости, но и сожаление о том, что мы не можем сегодня с ними на равных говорить. И я скажу, что этот рывок батальона многое изменил, он показал, что мы говорим не пустые слова. При этом мы действовали в строгом соответствии с резолюциями Совета Безопасности ООН, действовали по праву. Поэтому мы теперь влияем на ситуацию в Косово. С нами стали считаться. 
Вот маленький эпизод. Один достаточно высокопоставленный генерал страны, входящей в НАТО, буквально через два дня после ввода нашего батальона в Косово, при встрече со мной во время ланча, поднял рюмку и предложил сначала выпить за наш батальон, за наш успех.

- В недавнем интервью испанской газете "Эль-Панс" вы заявили, что Россия может принять ответные меры - даже военного характера, - если расширение НАТО на Восток затронет республики бывшего СССР. Но как это совместить со словами Владимира Владимировича Путина, который даже допустил возможность вступления России в НАТО?
- Заявление носило гипотетическую форму. И НАТО должно трансформироваться из агрессивного военного блока в мирную организацию, предназначенную для обеспечения безопасности в Европе. Я сказал корреспонденту газеты "Эль-Панс", что у нас вызывают беспокойство многие действия альянса, особенно в Югослоавии. Потенциал НАТО является не оборонительным, а наступательным, хотя самому НАТО никто не угрожает. Россия относится к включению в состав НАТО республик бывшего СССР как к угрозе нашей безопасности. Если НАТО пересечет эту "красную черту", мы будем вынуждены принять адекватные меры, в том числе военно-организационного характера. Новая концепция национальной безопасности в некоторой степени является ответом на вызов НАТО, которое по-прежнему считает Россию потенциальным противником. Думаю, что Россия не согласится с тем, чтобы иметь общую границу со страной, являющейся членом НАТО. Но говорить, какие меры мы предпримем в этом случае, я пока не буду.

- Как вы оцениваете нынешнюю ситуацию в Косово и действия там НАТО?
- Как геноцид проживающих там сербов. Фактически они живут в гетто. Их умерло уже больше 700 человек. НАТО делает все возможное, чтобы отстранить Белград от процесса политического урегулирования и поощряет окончательное отделение Косово от Югославии. Каждое из решений представителя ООН в Косово Бернара Кушнера направлено против Белграда. И в Косово, и в Чечне НАТО поддерживает террористов и сепаратистов. Но Чечня является составной частью России! 

- Можно ли сказать, что эти действия Российской армии в Косово, в Сербии, в Югославии послужили толчком для того, чтобы здесь, в России, началась антитеррористическая операция по уничтожению международного бандисткого сброда в Чечне?
- Вы правы, переломный момент наступил именно тогда, когда в Российскую армию, в ее дерзость, в ее способность действовать сегодня поверили.

- Прошел уже год после косовских событий, сегодня антитеррористическая операция уже заканчивается в Чечне. И опять стали рассуждать о необходимости наемной армии. А вы как думаете, нужна ли будет наемной армии эта духовная составляющая, о которой вы говорите?
- Ну, во-первых, о наемной армии как основе обороны России вести речь нельзя. У нас может быть принцип контрактной службы и принцип обязательной службы в определенном сочетании. Скорее всего, России нужна именно "сочетающая", комплексная система. В наемной армии духовность действительно отходит на второй план, потому что на первом плане там - деньги, заработок. Духовность, видимо, в этом случае может быть в качестве какого-то развлечения. А вот для тех ребят, которые идут в армию, пусть даже по контракту, заранее зная, что здесь не обогатишься и не сколотишь себе состояние, а будешь зарабатывать на довольно скромную жизнь, - дело обстоит по иному. Ведь офицер русской армии всегда был благородно беден, а сегодня он даже ниже этой черты. 
Важнее всего для русского воина то, что сегодня его ратный труд необходим России. Это, конечно, то, что мы называем патриотизмом. Вторая важная составляющая - любовь к мужественной профессии, возможность отличиться именно в деле защиты России и ее интересов. Ну и третья составляющая - это наследственность. У нас ведь существуют целые династии в нескольких поколениях, связанные с Российской армией.

- Леонид Григорьевич, мы совсем недавно были на Северном Кавказе, обратили внимание вот на что. Сейчас у нас в армии есть психологи-офицеры. Наверное, это нужно. Нагрузка ведь на передовой психологическая, я уж не говорю о физической, огромная. Но мне кажется, солдат, пришедший из боя, не всегда пойдет к офицеру-психологу, в кабинет релаксации, снимать напряжение. Может быть, проще было бы ему не к офицеру-психологу пойти, а к священнику, человеку духовного призвания? Прийти и высказать свою боль, все, что наболело в данный момент, облегчить душу. К сожалению, сейчас такая возможность мало где предоставляется.

- Я сам, честно говоря, не особенно верю в эффективность таких психологов, которые сидят в кабинете и по очереди принимают солдат, чтобы снять стрессовую ситуацию. 

- А как вы относитесь к институту военных священников? 
- Я, во-первых, хочу сказать, что наши священники - это не только специалисты в области религии. Те, с кем я общался, производят глубокое впечатление своим знанием истории России, российских традиций. И что не менее важно - они прекрасно знают психологию воинских коллективов. Им знакомы самые глубокие струны, звучащие в душах ребят в погонах. 
И поэтому я считаю, что такое взаимодействие между Церковью и армией, обязательно нужно. Обязательно. Кроме пользы, это ничего не принесет. Правда, здесь есть некоторые организационные трудности. Во-первых, у нас армия многоконфессиональная, и это надо учитывать. Во-вторых, нужно будет соотнести устав, распорядок солдатского дня, солдатских будней со временем литургии. Тут не надо делать резких движений, но еще раз хотел бы подчеркнуть, - в нашей истории и Православие, и Российская армия близки по духу. Им суждено быть рядом и тесно взаимодействовать.

- Леонид Григорьевич, вы сказали: не надо делать резких движений. Но вообще я знаю вас как человека резкого и решительного, и когда нужно, вы такие движения делаете. Поэтому, может быть, сегодня нужно сделать именно резкий, решительный поворот в сторону национальных интересов России? В сторону воспитания патриотизма, в сторону духовного самосознания русского человека, - да и человека любой другой национальности, живущего в России. Россия - мать всех народов и народностей, которые живут веками на этой земле.
- Да, там, где речь идет об интересах России, о защите ее суверенитета, вопросах ее безопасности, действительно, я и мои коллеги, в том числе и из МИДа, выступаем достаточно резко. И хотя, - может быть, это прозвучит несколько высокопарно, - я думаю, что сегодня Россия пробуждается. Во-первых, Россия вновь начинает осознавать свои интересы, понимать то, что без силы, без мощи защитить эти интересы невозможно. Россия распрямляет свои плечи сегодня, постепенно консолидируется общество. В этом смысле решительный поворот к патриотизму, конечно, необходим.

Из телевизионной передачи "Русский Дом"