Юбилей

В ТРУДАХ ОТ ЮНОСТИ МОЕЯ...
А.А. Бобров

180 лет назад 5(17) мая 1820 года в Москве родился будущий великий историк Сергей Михайлович Соловьев.

Итог своей жизни он подвел в биографических записках, которые назвал весьма выразительно: "Мои записки для детей моих, а если возможно, и для других". Эпиграфом к ним он избрал древнее изречение: "В трудах от юности моея. Великий труженик оставил нам главный завет: "Великая Русская земля требует и работы великой".
В дореволюционной России было напечатано свыше 300 различных произведений С.М. Соловьева. Главный подвиг его жизни - 29 томов "Истории России с древнейших времен", которые впервые были изданы при советской власти только в 1959-1966 годах, а в 1988-1993 - переизданы тем же издательством "Мысль" тиражом 200.000 экземпляров и снова стали библиографической редкостью.
Другой подвиг великого историка - его преподавательская деятельность в родном Московском университете, где он прошел путь от студента до либерального ректора, защитника университетской автономии. Он воспитал целую плеяду ученых. Один из его учеников - В.О. Ключевский вспоминал: "Соловьев давал слушателю удивительно цельный, стройной нитью проведенный сквозь цепь обобщенных фактов, взгляд на ход русской истории... Настойчиво говорил и повторял он, где нужно, о связи явлений, о последовательности исторического развития, о его законах, о том, что он называл необычным словом - историчностью". Ныне этот необычный неологизм превратился в научный термин - историзм.
Сама судьба и биография историка тоже говорят о закономерностях развития творческой личности, становления убежденного патриота. Сергей Михайлович родился в семье священника-законоучителя (то есть преподавателя закона Божия), настоятеля Московского коммерческого училища. Его нянька, которую мальчик называл Марьюшкой, была человеком бывалым, веселым и талантливым. Она рассказывала, как еще девочкой ее продали астраханским купцам, потом она была отпущена на волю, но продолжала сопровождать товары до Москвы, три раза путешествовала до Соловецкого монастыря, пешком ходила в Киев. Няня рассказывала о страшных приключениях и встречах в дорогах, непогоде и морских бурях. Мальчик, волнуясь, спрашивал: "И ты не испугалась, Марьюшка?", а в ответ неизменно слышал: "А Бог-то, батюшка?". Соловьев потом трогательно вспоминал: "Если я родился с религиозным чувством, если в трудных обстоятельствах моей жизни меня поддерживает постоянная надежда на Высшую Силу, то думаю, что не имею права отвергать и влияние нянькиных слов: "А Бог-то?".
"Москва, России дочь любима", раздольные реки русской равнины - Волга, Ока, Волхов, древние города: Ростов, Ярославль, Тверь, Коломна, Новгород, Псков - вот его родные, знакомые с юности места и маршруты поездок. Восторженно вспоминает он в "Записках", как ездили они с отцом в Ярославль, к дяде по матери, который был там архиереем: "240 верст проезжали мы в четверо суток, делая по 60 верст в день. Таким образом познакомился я с Троицкою Лаврой, Переяславлем-Залесским с его чистым озером, Ростовым с его нечистым озером и красивым Ярославлем с Волгою".
Сережа еще до поступления в гимназию открыл для себя "Историю" Карамзина и "прочел ее не менее двенадцати раз... здесь действовал во мне отроческий патриотизм: любил я особенно времена счастливые, славные для России...". В гимназии блестящего ученика заметил попечитель Московского учебного округа и университета честолюбивый и энергичный граф С.Г. Строганов; в 18 лет первый ученик поступил в университет, а уже на последнем курсе его начали готовить к профессорской деятельности, которая продлилась более тридцати лет. Поскольку у выпускника не было средств, брат попечителя, граф А.Г. Строганов, предложил ему поехать за границу в роли домашнего учителя детей с хорошим жалованием - 1.200 франков в год. Два года он провел в университетах и библиотеках Западной Европы.
Возвратившись, Соловьев попал в замоскворецкий кружок, который собирался на Полянке, в доме родителей его товарища, поэта и критика, Аполлона Григорьева. Здесь вели споры почвенники, славянофилы. А в конце 40-х годов Соловьев уже чаще появляется в стане западников, в кружке, который возглавлял его коллега - Тимофей Грановский. Но какие бы политические взгляды или научные изыскания не увлекали Сергея Михайловича, он всегда и прежде всего оставался патриотом России, ее неутомимым тружеником и воспитателем молодых.
Слушатель курсов историк Бестужев-Рюмин вспоминал, что свой курс Соловьев начал словами: "Спросим человека, с кем он знаком, и мы узнаем человека; спросим народ об его истории, и мы узнаем народ". Ученик убежденно добавляет: "Кто так высоко держал свое знамя, тот верил в будущее человечества, в будущее своего народа и старался воспитывать подрастающие поколения в этой высокой вере". Соловьеву было тогда всего 28 лет.
Характерно, что молодой Горький, ниспровергатель устоев, советовал в письме к одному из своих социал-демократических адресатов перечитать все тома "Истории" Соловьева: "...вам будет понятна психология русского народа, русской интеллигенции. А рядом с Соловьевым хорошо прочитать Щапова. Он вам и соловьевский патриотизм ограничит и введет вас в недра духовного обихода нашей "массы", объяснит, почему мы так пассивны и судорожны, неустойчивы и пессимистичны..."
Кто помнит ныне Афанасия Щапова, историка, близкого к шестидесятникам? А труды Сергея Соловьева и ныне поражают нас глубиной постижения исторического наследия, христианским патриотизмом и призывают к самопознанию.