Юбилеи

ВРАЧУЮЩИЕ ПЕСНОПЕНЬЯ
А.А. Москалев
К 200-летию со дня рождения Евгения Абрамовича Боратынского

О ты, который сочетал
С глубоким чувством вкус столь верный
И точный ум, и слог примерный,
О ты, который избежал
Сентиментальности манерной...
(А.С. Пушкин - Е.А. Боратынскому)

Первый наш поэт, с одной стороны, как бы затмил в позднейшем восприятии всех своих стихотворцев-современников, появилось даже расхожее определение -поэты пушкинской поры, но, с другой стороны, никто так, как Пушкин, не ценил, не понимал и не превозносил дарования своих друзей. Многие из них и остались-то в славной русской литературе лишь благодаря этой могучей нравственной и текстовой поддержке. Конечно, к Боратынскому - адресату целых четырех стихотворных поcланий - это ни в коей мере не относится.
"Баратынский принадлежит к числу отличных наших поэтов. Он у нас оригинален - ибо мыслит. Он был бы оригинален и везде, ибо мыслит по-своему, правильно и независимо, между тем как чувствует сильно и глубоко", - так написал Пушкин о своем младшем собрате, хотя Боратынский был младше признанного гения всего на год.
Евгений Абрамович Боратынский родился 19 марта (по новому стилю) 1800 года, но во многих солиднейших изданиях, например, в многотомном биографическом словаре "Русские писатели", указана дата 19.02 (2.03 - по новому стилю). Между тем еще двадцать лет назад В.Г. Шпильчин, работая в архиве Тамбовской области, обнаружил в метрической книге Покровской церкви села Вяжля Кирсановского уезда запись, сделанную священником о. Ларионом (Федотовым): "У князя Аврама Андреева Баратынского сын Евгений родился 7 марта, крещен 8 марта". Вот как рано крестили в ту пору и как тщательно все регистрировали! Без такой регистрации мы бы и точную дату рождения Пушкина не знали - родители Саши ее и не помнили.
Итак, впервые воздух родины будущий поэт глотнул в имении Мара, среди тамбовских просторов, перерезанных оврагами. "Мара" по-татарски - "овраг". Имение было подарено отцу Павлом I за три года до рождения Евгения. На всю жизнь сохранил он самые теплые чувства к родным местам, ибо дальше ждал его холодный Петербург, а потом и вовсе неприютный финляндский берег.
Рано овдовев, мать А.Ф. Боратынская добилась, чтобы сын павловского генерала был зачислен в 1812 году в престижный, как говорят ныне, Пажеский корпус. Чувствительный отрок был подавлен обстановкой формализма, бездушия, тоски, царящей в чопорном заведении. Вместе с товарищами, начитавшись "Разбойников" Шиллера, он создал "Общество мстителей" и участвовал во всевозможных проделках, досаждая корпусному начальству. Но одна шалость вышла за всякие рамки: в феврале 1816 года уже не маленькие "мстители" тайком отперли бюро в доме отца одного из воспитанников, вынули оттуда черепаховую табакерку и деньги (некоторые современники называли огромную сумму - 500 рублей). За этот проступок Боратынский был исключен из корпуса, и Александр I лично запретил принимать его на какую-либо службу, кроме военной, но только - рядовым. Это был страшный удар для дворянина, но тогда правители не прощали проступки, перед которыми деяния нынешней "золотой молодежи" и "семьи" - детские шалости.
Оправившись от нервного потрясения в имении тетки, Боратынский возвратился в Петербург, вступил в Лейб-гвардии егерский полк. Здесь же в столице он стал утверждаться как молодой поэт, его ободрил Дельвиг и познакомил с Пушкиным.
Наверное, вот эти две сильнейшие составляющие - личная драма глубоко чувствующего человека и его острый ум, от которого всегда в России горе - и определили все творчество поэта, который написал программное стихотворение:

Болящий дух врачует песнопенье.
Гармонии таинственная власть
Тяжелое искупит заблужденье
И укротит бунтующую страсть.

Таинственная власть гармонии владела им постоянно, может быть, лишь иногда отпуская душу, когда поэт уже вышел в отставку, все-таки добившись офицерского чина прапорщика после пяти отвергнутых императором представлений за примерную службу в Финляндии. Но оригинальный ум не изменял ему никогда. Вот эпиграмма, направленная против тогдашних издателей-публицистов, которую можно и сегодня повторить с желчной усмешкой после всех полемик, заявлений, анализов:

Что пользы вам от шумных ваших прений?
Кипит война, но что же? Никому
Победы нет! Сказать ли почему?
Ни у кого ни мыслей нет, ни мнений...
И впрямь - ныне сплошь политиканство и корысть.

Лирика Боратынского, его элегии и послания - разговор особый, достаточно назвать только стихотворение, ставшее щемящим романсом: "Не искушай меня без нужды...". А какая естественность, какое пушкинское благородство живет в этих выдохнутых строках:

Нет, обманула вас молва,
По-прежнему дышу я вами,
И надо мной свои права
Вы не утратили с годами...

Много перестрадавший и передумавший человек европейской образованности, известный поэт и острослов, признанный самим Пушкиным, он пишет вдруг совершенно неожиданные строки:

Старательно мы наблюдаем свет,
Старательно людей мы наблюдаем
И чудеса постигнуть уповаем.
Какой же плод науки долгих лет?
Что наконец подсмотрят очи зорки?
Что наконец поймет надменный ум
На высоте всех опытов и дум,
Что? - точный смысл народной поговорки.

Вот она, истинная народность и признательность родному народу-словотворцу и богоносцу! В русской поговорке говорится: "Разум - душе во спасение, Богу на славу". А еще: "В умной беседе быть - ума прикупить". Откройте томик Боратынского, побеседуйте с одним из умнейших поэтов России во спасение души. "Болящий дух врачует песнопенье...".