Гость "Русского Дома"

РАЗГОВОР О ВОЙНЕ
Беседовал В.Н. Шкурко

Совсем недавно вышел в свет первый том его книги "Россия: век XX". Автор завершит работу над вторым томом своего исследования, который открывается главой "Истинный смысл и значение войны 1939-1945 годов". Она была опубликована в журнале "Наш современник" в конце прошлого года и поразила читателей глубиной и объективностью анализа, неординарностью авторских выводов.
Вадим Валерианович Кожинов:
- Я хочу вам прочитать отрывок из поэмы Юрия Кузнецова "Дом":
Европа. Старое окно
Отворено на запад.
Я пил, как Петр, твое вино,
Почти античный запах,
Твои парения и вес,
Порывы и притворства,
Английский счет, французский блеск,
Немецкое упорство.
И что же век тебе принес?
Безумие и опыт.
Быть иль не быть? Таков вопрос,
Он твой всегда, Европа.
Я слышу шум твоих шагов
Вдали, вдали, вдали.
Мерцают язычки штыков,
В пыли, в пыли, в пыли
Ряды шагающих солдат,
Шагающих в упор,
Которым не прийти назад.
И кончен разговор.

Здесь, действительно, показано, что мы воевали со всей Европой. Кузнецов очень точно сказал: "Английский счет". Англия вроде бы не воевала с нами. Но вы знаете, Черчилль считал, что, начиная с 43 года, как только немцы потеряли крах на курской дуге, главный, смертельных враг Европы - не Германия, а Россия. Он прямо об этом написал. И кстати, можно даже похвалить его за честность. Так называемый 2-й фронт был создан не столько для того, или вообще не для того, чтобы разгромить германию, сколько для того, чтобы не допустить Россию и Европу. Вот скажем, Арнольд Тойнби, крупнейший представитель британской историософии, прямо пишет, что Запад всегда был агрессором. И то, что называется "русофобией", то есть страхом перед Россией, объясняется, как я пытаюсь это доказать, тем, что с одной стороны, Запад сознавал, и в какой-то мере справедливо, что его цивилизация имеет более высокий уровень (ну, хотя бы технический уровень, с давних времен), тем не менее, почему-то Россию завоевать нельзя, и это рождало своего рода страх - что за странное явление: мы спокойно завоевали все континенты, а этот субконтинент, который сейчас называют Евразией, почему-то не поддается?
"...Теперь даже один наступающий день нужно считать за все время. Это дни суда всего нашего народа, всей нашей культуры: нашего Пушкина, нашего Достоевского, Толстого, Гоголя, Петра I", - так записал в своем дневнике Михаил Михайлович Пришвин во время наступления немецких воск на Москву.
"Если мы увидим, что выигрывает Германия, то нам следует помогать России, а если выигрывать будет Россия, то нам следует помогать Германии и, таким образом, пусть они убивают друг друга как можно больше" (Уинстон Черчилль).
В каком-то смысле правы те, кто говорит, что это была борьба нацизма и коммунизма, в какой-то мере правы и те, кто говорит, что это была борьба русских и немцев, но в глубоком смысле, в фундаментальном смысле, это все-таки была борьба континентов. Есть поразительный факт, на который почему-то не обращают внимания, хотя цифры эти давно опубликованы. Скажем, количество пленных, которое взяла наша армия в ходе войны. Действительно, большинство приходится на немцев: это около 2-х миллионов - это солдаты воевавших с нами других стран, начиная с Финляндии и кончая Болгарией, которая тоже все-таки принимала участие в войне. Но самое поразительное, что 0,5 млн. пленных - это люди тех стран, которые вроде бы с нами не воевали: Франции, Бельгии, Чехии, Нидерландов. То есть это действительно была война со всей Европой. Вот, допустим, было французское Сопротивление. Подсчитано, что примерно 20 тыс. французов, партизан и подпольщиков погибло за годы войны. Но одновременно выяснено, что по меньшей мере 40, а по более вероятным данным, 50 тыс. французов погибли, воюя на стороне германии. Не говоря уже о том, что была создана добровольческая французская дивизия СС, которая называла себя "Шарлемань", - это по-французски значит "Карл Великий" император, который, кстати, одновременно создал и германию, и Францию. Это европейское единство и оно уходит корнями в IX век.
Вы знаете, что подавляющее большинство снарядов и бомб, которые обрушили на нас, были изготовлены чехами, как это ни прискорбно. Правды, был удивительный случай, о котором почему-то не вспоминают, хотя это событие, которое способно поразить поражение. Представьте, во двор дома Даля, составителя "Толкового словаря живого русского языка" упала бомба и не разорвалась. Она была изготовлена на заводах "Шкода". И когда ее вскрыли, вместо взрывателя находился чешско-русский словарь. Такой вот поразительный факт!
Из "секретного меморандума" Уинстона Черчилля, составленного в октябре 1942 года, во время битвы под Сталинградом:
"Все мои помыслы обращены прежде всего к Европе... пришла бы страшная катастрофа, если бы русское варварство уничтожило культуру и независимость древних европейских государств. Хотя и трудно говорить об этом сейчас, я верю, что европейская семья наций сможет действовать единым фронтом, как единое целое... Я обращаю свои взоры к созданию объединенной Европы".
Из генерального плана "Ост":
"Речь идет не только о разгроме государства. Достижение этой цели никогда не означало бы полного решения проблемы. Дело заключается в том, чтобы разгромить русских как народ".
На Западе, представьте себе, издевались даже вот над чем: русские бросаются с гранатами под танки и таранят вражеские самолеты. А мой учитель Михаил Михайлович Бахтин, говорил по этому поводу, что эти люди как бы не верили, что они погибнут, они считали, что они просто перейдут в другой мир.
- В вечную?
- Да, если хотите. Поскольку Германия завоевала какое-то пространство, как она это называла (а так и было), а Россия спасала себя от гибели. Это совершенно различные вещи. Кстати, один немецкий публицист, Себастьян Хаффнер, довольно неглупый человек, сказал, что когда русский народ понял (но это не сразу совершилось), что речь идет о его жизни и смерти, он противопоставил врагу гораздо более значительную силу. И с этого момента враг был обречен. И это совершенно справедливо.
Ну, а военная песня, она чем поразительна? В самом деле, это песни о жизни, а не о войне. Возьмите "Темную ночь", "Соловьи", "Горит свечи огарочек" (замечательная фатьяновская песня), "В лесу прифронтовом", - речь идет о жизни, о родном доме, о любви, о дружбе, в конце концов, просто о животных и птицах. И совершенно ясно, что главное для тех, кто их сочинял и пел, было именно спасение жизни как таковой, самобытной своей жизни. Поразительная вещь, что мой ровесник, немец, меня заверил, что ни одной лирической песни, порожденной войной, в германии не было. Ну, пелись какие-то старые песни, чисто бытовые, были марши, которые не имеют отношения к современному в человеческой душе. А вот таких песен, как у нас - ни одной. Этот немец очень любил наши песни, причем, я думаю, именно потому, что все-таки это была и его судьба. Эти песни показывают, что победа была неизбежная.