"ЧТО НЕ ВЫСКАЖЕШЬ СЛОВАМИ..."
А. А. Бобров
Поделись своими снами,
Говори душе моей,
Что не выскажешь словами -
Звуком на душу навей.
Афанасий Афанасьевич Фет
В один день - 5 декабря по новому стилю - родились
два неповторимых, но мерцающих рядом за
серебрящимся инеем лирика-провидца. Не схожи их
судьбы, поэтические миры, но в сознании
почитателей они сияют рядом, как в строчке нашего
календаря.
Федор Иванович Тютчев родился в селе Овстуг
Брянского уезда Орловской области. В тех же краях
русского подстепья, в имении Новоселки, через
семнадцать лет появился на свет в 1820 году
незаконнорожденный сын немки Шарлотты Фет и
отставного гвардейца, потомственного дворянина
Афанасия Шеншина, названный Афанасием, но
потерявший в 14 лет фамилию, ставший чужестранцем,
а по отцу-немцу - Фетом. Духовные власти Орла
обнаружили, что мальчик родился до брака
Шарлотты и Афанасия Шеншина. Это был страшный
удар для отрока - ученика пансиона. Позднее он
писал: "Если спросить, как называются все
страдания, все горести моей жизни, я отвечу: имя
им - Фет".
Тютчев успел сделать блестящую карьеру
дипломата, стать другом Гете, когда Пушкин
опубликовал в своем "Современнике" в 1836 году
огромный цикл "Стихи, присланные из
Германии" за подписью Ф. Т., жил за границей,
любил, безоглядно творил.
Фет в 1843 году напечатал в "Отечественных
записках" свою поэтическую декларацию "Я
пришел к тебе с приветом…", но поступает в
кавалерийский полк, чтобы через получение чина
вернуть дворянство. И тут не повезло: дослужился
через 20 лет до поручика, но вышел царский указ -
дворянство может дать только чин полковника. Фет
вышел в отставку и купил землю...
Однако напряжение, двойственность внешней жизни
Фета переплавлялись в нежнейшую лирику, может
быть, составляя ее главный внутренний нерв
("что не выскажешь словами"), который покорял
многих великих современников - от Некрасова до
Толстого.
Тютчев - увлекающаяся, порывистая, тонкая натура,
обладал философским складом ума и хладнокровно
запечатлел то, к чему мы приходим после вековых
споров и раздумий:
Куда сомнителен мне твой,
Святая Русь, прогресс житейский!
Была крестьянской ты избой -
Теперь ты сделалась лакейской.
Фет прямо обращался к Тютчеву в стихах: "Мой
обожаемый поэт…". Ему подспудно не хватало
тютчевской цельности и гармонии. Не в лирике - в
судьбе. Как-то в письме к великому князю К.
Романову он поэтической строкой описал
разноликость своего портрета: "Солдат,
конезаводчик, поэт и переводчик".
Преуспевающий помещик, оставивший подробные и
реалистичнейшие воспоминания, он в лирике
перевоплощался:
Я повторял: "Когда я буду
Богат, богат!
К твоим серьгам по изумруду -
Какой наряд!"…
В моей руке - какое чудо! -
Твоя рука,
И на траве два изумруда -
Два светляка.
Владелец усадьбы и квартиры в Москве,
разбогатевший камергер Шеншин, вернувший свою
фамилию и титул с соизволения Александра II
только в 53 года, такого бы сентиментализма Фета
не разделил. Немецкая часть его натуры не могла
примириться со многим в русской
действительности. Например, он решил платить
нанятым на страду работникам не поровну, а по
результатам труда. Поднялся ропот. Он позвал
работников и начал терпеливо объяснять: "Вы
понимаете, что у людей разные силы, навыки,
ухватки?" - "Как не понять, барин!" - "Ну,
следовательно и получать они должны по труду.
Ясно?" - "Куда яснее, барин... Но если не
поровну будешь платить - всей артелью уйдем".
Автор "Записок о вольнонаемном труде" не мог
этого понять, но, как русский публицист, он пишет
о "стройности" поведения, о сбережении чести
и национальной культуры: "...Русский, в душе
француз, англичанин или швейцарец, - явление
уродливое. Он - ничто - мертвец; океан русской
жизни должен выкинуть его вон, как море
выбрасывает свою мертвечину".
Фет восторгался циклом Тютчева, посвященным
Денисьевой, но воспринимал его как упрек себе:
влюбившись в 1858 году в бесприданницу Марию Лазич,
он ради офицерской карьеры оставляет ее. Мария
таинственно умирает через два года, а через треть
века (!) Фет разражается покаянными
исповедальными стихами "Ты отстрадала, я еще
страдаю..." или этими, коленопреклоненными:
...И только чувствую, что ты вот тут - со мною,
Со мной! - и молодость, и суетную честь,
И все, чем я дышал, - блаженною мечтою
Лечу к твоим ногам младенчески принесть.
Все чаще поэт, призывавший "разметать путь
перед собою, а не за собою", обращается к
прошлому. Бессмертная лирика обладает одним
поразительным свойством: в разные периоды жизни
отдельного человека и всей нации она вдруг
высвечивается новыми, неожиданными гранями. Так,
когда-то проходное стихотворение Фета
"Севастопольское братское кладбище"
сегодня вдруг потрясает своим провидчеством:
Из каменных гробов их голос вечно слышен,
Им внуков поучать навеки суждено,
Их слава так чиста, их жребий так возвышен,
Что им завидовать грешно…
Это написано словно про наши нечестивые,
невозвышенные времена внуков, не внявших
поучениям славных дедов, нравственным заветам
лириков-провидцев. |
