Духовное наследие

 "КАЗНИТЬ НЕЛЬЗЯ ПОМИЛОВАТЬ"
А. М.Портнов, профессор

"Слово о полку Игореве" всегда выходило с именем автора

В декабре 2000 года исполняется 200 лет со дня выхода в свет первого печатного издания знаменитой древнерусской поэмы "Слово о полку Игореве". В Финляндии дату опубликования в 1835 году Э. Леннротом рун "Калевалы" ежегодно отмечают как национальный праздник. Ценим ли мы, русские, те богатства, которые оставлены нашими великими предками?..

Вот уже двести лет "Слово о полку Игореве" - второе из известных нам великих произведений русской литературы (первое - "Слово о Законе и Благодати" митрополита Илариона) - выходит без имени автора. Обидно за Россию. Греки, например, своего Гомера прекрасно помнят вот уже три тысячи лет; грузины восхищаются современником князя Игоря - поэтом Шота Руставели, а вот русским, как обычно, не повезло: имя своего первого национального поэта, описавшего трагические события в середине мая 1185 года, они забыли. Но так ли это на самом деле?
Давайте вспомним историю. В 1792 году московский библиофил и любитель старины граф А.И. Мусин-Пушкин приехал в Ярославль, где заинтересовался собранием древних рукописей, хранившихся в доме Иоиля, престарелого архимандрита Спасо-Преображенского монастыря. Под номером 323 архимандрит числил рукописную книгу, отличавшуюся особенно древним видом: слова в ней были написаны без разделения и с трудом поддавались прочтению. Исследователи пришли впоследствии к выводу, что рукопись относилась к рубежу XV-XVI веков.
А.И. Мусин-Пушкин обратился за помощью к двум опытнейшим русским историкам-архивистам - Н.Н. Бантыш-Каменскому и А.Ф. Малиновскому. Разбирать текст было очень трудно, оригинал был в неважном состоянии, к тому же мы теперь знаем, что это был не оригинал в истинном понимании этого слова. Ведь современные исследователи сходятся в том, что поэма была написана в конце XII века, а к Мусину-Пушкину попала рукопись, переписанная примерно через триста лет. Предполагается, что переписчик был из Пскова: каково было ему, жителю Русского Севера, разбирать текст, созданный сотни лет назад в южной части России!..
Ошибки накапливаются, и уже в наше время новые поколения исследователей бьются над "темными" - не вполне понятными - местами "Слова". К тому же рукопись бесследно исчезла в 1812 году при разграблении французской солдатней имения Мусина-Пушкина.
С найденной поэмой вскоре ознакомился и известный литератор Н.М. Карамзин, ставший впоследствии знаменитом историком. Но в то время вся Россия рыдала над его "Бедной Лизой", а он выпускал сборники сентиментальных стихов "Аониды" и "Мои безделки". Задолго до окончания работы над переводом "Слова" Карамзин в 1797 году опубликовал в гамбургском журнале "Северный зритель" короткую заметку о том, что в России найдена древняя поэма под названием "ПЕСНЬ ИГОРЕВЫХ ВОИНОВ", написанная НЕИЗВЕСТНЫМ СОЧИНИТЕЛЕМ. С этой заметки, где НЕВЕРНО ВСЕ - и название поэмы, и мнение о "неизвестном сочинителе", начинается "безотцовщина" "Слова".
Когда сегодня вы читаете начало поэмы так, как оно написано на обложках многочисленных изданий: "СЛОВО О ПОЛКУ ИГОРЕВЕ, ИГОРЯ СЫНА СВЯТОСЛАВОВА, ВНУКА ОЛЬГОВА" - вы должны понимать, что в первоисточнике, то есть в рукописи конца XV века, оно выглядело совсем иначе: слова шли слитно, без всяких знаков препинания и строчных букв.
А ведь первые же слова поэмы несут всю необходимую и достаточную информацию о настоящем названии произведения и его авторе! Точно так же, как в телеграмме: "Казнить нельзя помиловать" от места точки зависит жизнь, авторство "Слова" оказалось в зависимости от запятой!
Мусин-Пушкин в 1800 году издал поэму параллельными текстами - на древнеславянском и современном русском языках. Первые девять слов древнеславянского текста он вынес в заголовок, поставив две запятые: так, как это делают издатели в наше время. Как видим, в переводе заглавия на русский язык было почему-то выброшено одно слово и тоже поставлены две запятые. Русское заглавие получилось по смыслу очень похожим на то, которое в 1797 году дал поэме Карамзин: "ПЕСНЬ О ПОХОДЕ ИГОРЯ, СЫНА СВЯТОСЛАВОВА, ВНУКА ОЛЬГОВА". Для имени автора здесь места не оставалось: просто чья-то "песнь" о походе князя Игоря...
Однако любой читатель может взять ИСХОДНЫЙ древнеславянский текст и, ничего в нем не меняя, написать: "СЛОВО О ПОЛКУ ИГОРЕВЕ ИГОРЯ, СЫНА СВЯТОСЛАВЛЯ, ВНУКА ОЛЬГОВА". Совершенно очевидно, что лишь первые четыре слова относятся к названию: "Слово о полку Игореве". Чье же это "Слово"? Ответ в пяти следующих словах: "Игоря, сына Святославля, внука Ольгова". Вот оно, якобы "исчезнувшее" имя автора, которое ищут уже два века!..
Именно так, в такой непреложной последовательности, написаны произведения многочисленных средневековых русских произведений. Примеров очень много: "Поучение" князя Владимира Мономаха, "Хождение в Царьград" Добрыни Ядрейковича, "Хождение за три моря" Афанасия Никитина и т.д. И никто не сомневается, что именно Афанасий Никитин - автор "Хождения"; никому из литературоведов, слава Богу, еще не пришла в голову мысль о том, что некто безвестный написал произведение под названием "Хождение за три моря Афанасия Никитина"! Ведь огромная разница в смысловом отношении существует между "Приключениями барона Мюнхгаузена" и "Приключениями" барона Мюнхгаузена! Как видим, знаки препинания полностью меняют смысл.
Совершенно очевидно, что автор "Слова", князь Игорь, писал точно так же, как это было принято на Руси в конце XII века. Чем же он, бедняга, провинился перед потомками?.. Ведь ясно, что переводчики, возможно, под влиянием авторитета М.Н. Карамзина, в первоиздании 1800 года буквально "вбили" имя автора в название его же собственного произведения! Разве гениальный стилист, каким, несомненно, был автор "Слова", мог позволить себе в "зачине" произведения такой невнятный повтор и буквально "подвесить" к первым четырем словам названия поэмы еще пять - только для того, чтобы дублировать имя одного из действующих героев!..
Но недаром говорится: что написано пером, того не вырубишь топором! Первое издание поэмы заложило ЛИТЕРАТУРНУЮ ТРАДИЦИЮ И МНЕНИЕ, что имя автора утеряно.
Появилась плеяда злобных "скептиков", уверявших, что "Слово" - поздняя фальсификация, подделка по старину. Особенно "старались" известный в то время писатель О.И. Сенковский (автор "Похождений барона Брамбеуса") и профессор Московского университета М.Т. Каченовский. Последний в своих лекциях развивал точку зрения, в соответствии с которой Древняя Русь была населена дикими варварами, с трудом воспринимавшими благодетельной свет культуры с Запада - и как они могли создать целую поэму?.. Это просто невозможно... Сколько теперь у нас таких сенковских-каченовских...
Не случайно именно А.С. Пушкин одним из первых выступил в защиту "Слова"; они писал: "Подлинность песни доказывается духом древности, под который невозможно подделаться. Кто из наших писателей в XIII веке мог иметь на то довольно таланта?.." А уровень Каченовского он знал достаточно хорошо, чтобы пригвоздить его к позорному столбу эпиграммой:
Клеветник без дарованья,
Палок ищет он чутьем,
А дневного пропитанья - 
Ежемесячным враньем!..

Времена меняются: изобрели телевизор и лгут ежечасно, а когда вдруг пропадает "сигнал" ввиду пожара на телебашне, бьются в истерике, как бесноватые. 
Автор на равных обращается к князьям, называя их "братие": в те времена на это мог решиться только князь! Автор безошибочно называет более 40 княжеских имен из восьми поколений: такая историческая память на "генеалогическое древо" Рюриковечей тоже необходима лишь князю! Автор проявляет редкую эрудицию в вопросах, касающихся оружия, доспехов, соколиной охоты; 22 раза повторяются в поэме слова "злато", "сребро", "кощей" (раб); 20 раз возникает образ сокола, дважды упоминается редкостный охотничий зверь пардус (гепард); обширна территория, обозначенная названиями рек и городов; на тысячелетие уходит память автора в историю.
Очевидно, что тип ассоциаций, стиль, уровень мышления, кругозор, политическая направленность текста, "ключевые слова" - все свидетельствует в пользу человека государственного мышления, воина и руководителя, князя. Хроникеры-летописцы писали в те времена совсем иначе: сложная символика и "неинформативные" слова не подходили для четкого и лаконического стиля летописей.
Автор сообщает такие детали, о которых может знать лишь участник битвы и пленник, которому удалось бежать. Но ведь с поля боя никто не вернулся, войско бесследно исчезло, о разгроме рассказали заезжие купцы через полгода после битвы! Ипатьевская летопись сообщает, что из русских сумели бежать человек пятнадцать; пять тысяч попали в плен и были проданы в рабство, остальные погибли. В плен попали и все четыре князя - руководители злополучного похода. Но из плена бежал лишь князь Игорь. Любопытно, что, взывая о помощи из плена, он называет князей уже не "братие", а "господине"...
Историк А.М. Петров обратил внимание на то, что "поволоки и оксамиты", захваченные у половцев дружиной Игоря, - это китайские шелковые ткани, ценившееся тогда дороже золота. Но об этой драгоценной добыче летописи молчат: значит, о китайских шелках знал лишь автор "Слова"! Выходит, что, кроме Игоря, писать поэму просто некому!
Ан нет! Еще В.А. Чивилихин отмечал дикий разнобой во мнениях ученых, пытавшихся определить общественное положение автора "Слова". Историки, филологи и литературоведы, всяк на свой лад, "убедительно" доказывали, что авторами могли быть соврешенно разные по своему уровню люди. На равных перечислялись "летописец", "грамотный поэт", "придворный певец", "член музыкального придворного коллектива", "дружинник", "воевода", "дружинный сказитель", "книжник", "боярин", "поп", "посол-дипломат", "видный боярин" и даже... "половецкий гений" и "представитель крестьянства как передового класса"! А вот назвать автора князем - ни у кого из них язык не поворачивался!
Странная закономерность, но в отличие от профессиональных ученых любители и знатоки поэмы интуитивно ощущали, что ни летописец, ни поп, ни боярин, ни дружинник, ни половецкий гений, ни даже представитель крестьянства как передового класса - никто, кроме князя, ответственного за гибель своей дружины, измученного совестью и чувством личного позора, не в силах создать подобный текст. Кстати, именно опера "Князь Игорь" точно передает дух поэмы, где вершина - ария князя Игоря, исполненная горечи, раскаяния, покаяния. Эти чувства как бы остаются за пределами мышления наших ученых, историков и филологов...
Почему же российское общество до сих пор считает, что "Слово" - сирота и что у него нет законного родителя? Причины - и в авторитете М.Н. Карамзина, и в ошибке первых переводчиков, и в вековой борьбе со "скептиками", и в идеологических догмах, и в позиции таких современных влиятельных ученых, как академик Б.А. Рыбаков.
Представьте, что в наше время на чердаке старинной усадьбы найдена старая грязная тетрадь, а в ней какая-то поэма под названием "Пьснь про царя Ивана Васильевича, молодого опричника и удалого купца Калашникова" - без имени автора! Какой филолог решится утверждать, что автор - М.Ю. Лермонтов?.. Нет аналогов этой поэмы в его творчестве!..
Но ведь со "Словом" - все иначе! Мы прекрасно поймем, кто является автором, если прочтем: "ПЕСНЬОВЕЩЕМОЛЕГЕПУШКИНААЛЕКСАНДРАСЫНАСЕРГЕЕВАВНУКАЛЬВОВА". Почему же так яростно отказывают в АНАЛОГИЧНОМ СЛУЧАЕ в авторстве князю Игорю???
Имя автора "Слова" всегда стояло и сейчас стоит на своем законном месте. ЕГО МОЖЕТ ПРОЧЕСТЬ ЛЮБОЙ ЖЕЛЮЩИЙ. Удивительно, что имя автора вот уже двести лет буквально мозолит глаза россиянам, а они его в упор не замечают! А ведь необходимо всего лишь набраться смелости признать застарелую ошибку и правильно поставить знаки препинания. В РЕЗУЛЬТАТЕ РОССИЯ ОБРЕТЕТ УТРАЧЕННОЕ ПО НЕДОРАЗУМЕНИЮ ИМЯ СВОЕГО НАЦИОНАЛЬНОГО ГЕНИЯ, ВЕЛИКОГО РУССКОГО ПОЭТА XXI ВЕКА, РОДОНАЧАЛЬНИКА РУССКОЙ ЛИТЕРАТУРЫ - КНЯЗЯ ИГОРЯ СВЯТОСЛАВИЧА, ВНУКА ОЛЬГОВА!!!

Подпись к рисунку в статье
Если бы переводчики в древнеславянском тексте взяли в кавычки слова "СЛОВО О ПЪЛКУ ИГОРЕВЬ", а затем поставили бы точку, тогда следующие слова: "ИГОРЯ СЫНА СВЯТЪСЛАВЛЯ ВНУКА ОЛЬГОВА" - безошибочно обозначили бы имя, отчество и даже "праотчество" автора великой русской поэмы.