Северокавказский узел

ВОЙНА
Б.А. Джерелиевский,
корреспондент журнала "Солдат удачи"

Через Кизляр бесконечной вереницей тянется колонна техники - САУшки, танки, БМП, БТРы, "Грады". Казалось, за два месяца люди должны были бы привыкнуть к таким картинам, но горожане высыпают на улицу и смотрят, как мимо них катятся стальные чудища, обдавая клубами солярного угара. Войска идут в Чечню из Кадарской зоны. Судя по пулевым отметинам на броне многих машин, им уже довелось повоевать. Техника двигается не спеша, часто останавливаясь, чтобы не нарушать установленный интервал. К остановившимся на мгновение машинам подбегают кизлярцы. Протягивают солдатам сигареты, булки, бутылки с минералкой и удивительно вкусным местным лимонадом "Денеб". Жители города счастливы, что линия фронта, коей и была "административная граница с Чечней", передвинулась далеко на юго-запад. Они уж точно не считают эту войну грязной", а русские солдаты для них - защитники и освободители.
Около 32-го КПП нам довелось пообщаться с жителями близлежащих чеченских станиц: Бороздиновской, Каргалинской и Гребенской. Опасаясь обстрелов, они ушли на сопредельную территорию Дагестана, а теперь хотят вернуться назад. Но у милиции, охраняющей КПП с дагестанской стороны, строгий приказ: не пускать ни туда, ни обратно. Беженцы поведали о том, что за последние три года Шелковской район обезлюдел, - все, кто имел возможность куда-нибудь уехать, уехали. Работы в районе нет. Какая-либо хозяйственная деятельность практически исключена. Люди живут в основном за счет урожая, снимаемого с собственных огородов. И эти жалкие крохи - овощи и домашние консервы - могут забрать местные бандиты.
Действительно, в Бороздиновской и Каргалинской бросалось в глаза обилие домов с заколоченными окнами. Дальше на юг, в Старогладковской и Гребенской, жителей значительно больше. Разрушений или даже просто воронок от снарядов или авиабомб мы не видели.
Через каждые два километра трассы - пост внутренних войск. Весь район буквально наводнен военной техникой. Кажется, что колонны идут сплошным потоком: мотострелки, десантники, морская пехота. Особенно бросается в глаза большое количество артиллерии. Как и в боях за Ботлихский район, на нее ложится основная нагрузка в разворачивающихся событиях.
Около Шелковской стоят десантники из Новороссийской дивизии. Ребята уже успели повоевать в Ботлихском и Новолакском районах и почувствовали вкус победы. Они убеждены, что, если им не помешают политики, бандиты будут уничтожены. Десантники отмечают, что снабжение войск находится на должном уровне и недостатка нет ни в чем. Правда, по их же словам, "сильно изматывает постоянная необходимость бросать уже оборудованные позиции, устраиваться и окапываться на новых местах". Во избежание лишних потерь войска двигаются не спеша, поэтапно, по принципу: "остановились - сразу окопались". У нас было с собой двадцать нательных крестиков, и десантники буквально вырывали их у нас из рук: "Как хорошо, а то у меня крестик в Ботлихе оборвался... А я в Гумияхе потерял". Воистину, "атеистов на войне нет". Население чеченских сел относится к появлению десантников пока что дружелюбно.
Но этим дружелюбием никто не обольщается. По оценкам военных специалистов, количество активных боевиков, способных действовать организованно, колеблется от 7 до 12 тысяч человек. В случае нерешительных действий российских властей, при повторении "мораториев и переговоров", их число может возрасти до 40 и более тысячбоевых штыков. Напротив, в случае энергичных действий их состав будет стремительно сокращаться не только за счет боевых потерь, но и откровенного дезертирства.
Пришлые наемники составляют не менее 30 процентов от общего числа местных боевиков. Значительная часть незаконных формирований - подростки в возрасте от 14 до 17 лет, ввиду чего мероприятия руководства бандитов по "мобилизации" населения пока что можно считать провалившимися - большинство жителей Чечни предпочитает уклоняться от "призыва" в "армию Ичкерии".
Источники из окружения Масхадова сообщают, что и сам "президент" и его "бригадные генералы" пребывают в состоянии, которое можно охарактеризовать как паническое. С их стороны периодически идут жалобы о том, что Кремль их "подставил и предал" и "так не договаривались". Можно сделать предположение, что вопрос о вторжении в Дагестан, равно как другие акции, бандиты согласовали с некими представителями российского политического олимпа, весьма возможно, давшими им какие-то гарантии безнаказанности.
До последнего момента бандиты были уверены, что войска не войдут в Чечню. После того, как войска все же вошли, те же главари боевиков были убеждены, что их руководству удастся договориться с Москвой, и армия остановится на Тереке. Надежды рухнули. Все усилия Масхадова и Басаева сейчас направлены на поиск лидера влиятельной парламентской фракции, который сумеет организовать мощную пропагандистскую кампанию в поддержку мятежников. И, судя по поступающей информации, их усилия не так безнадежны. Это, в частности, подтверждено выступлениями несостоявшегося усмирителя Чечни Сергея Степашина, "резко осудившего войну", и его нынешнего начальника Григория Явлинского. Не приходится сомневаться в том, что в скором времени будет создано политическое лобби, ратующее за начало переговоров с бандитами, остановку продвижения армии в глубь Чечни и даже возможный вывод российских войск. По тому, как организовано сопротивление боевиков (имеет очаговый и довольно хаотичный характер), мятежники больше рассчитывают на помощь извне, чем на собственные силы. Уже сегодняшними эффективными действиями российских военных боевой дух бандитов серьезно подорван.
В самом чеченском обществе сегодня наблюдается серьезный раскол. Муфтий Чечни Ахмад-Хаджи Кадыров выступил с осуждением Басаева и Хаттаба и объявил о формировании "тарикатского полка" для истребления ваххабитов. Масхадов обвинил муфтия в предательстве и в "разжигании гражданской войны". О своей поддержке религиозного лидера заявил С. Ямадаев, командир довольно крупного отряда боевиков. Есть данные о вооруженных столкновениях между ваххабитами и сторонниками традиционного для Чечни направления ислама - тарикатизма. Имели место стычки между боевиками и жителями ряда селенных пунктов: Надтеречного, Грозненского, Гудермесского, Урус-Мартановского районов, требующих от боевиков покинуть их населения. В ходе подобных стычек дело порой доходило до полномасштабных (по меркам Чечни) боевых действий: гранатометных и минометных обстрелов населенных пунктов. Среди мирных жителей есть жертвы. Уходя из станицы Мекенской, боевики расстреляли 42 человека, в том числе шестерых чеченцев. Среди убитых - дети, женщины и старики. Подобную акцию устрашения бандиты провели и в Алпатове, но точное число жертв пока неизвестно.
Большинство чеченцев испытывает сегодня три чувства: страх, усталость и апатию. Люди боятся всего: репрессий со стороны российских властей, бомбежек и обстрелов - с обеих воюющих сторон. Несмотря на все это, "мирняк" боится вывода войск и возвращения бандитов.
От перманентной войны устали все. Устали от безвластия, произвола уголовников и "миссионеров долларового ислама" (так здесь называют ваххабитов). Жители освобожденных сел рассказывали, как ваххабиты ходили по домам, били телевизоры и радиоприемники, обрывали электропроводку. По их утверждениям, электричество - дьявольское изобретение "кяфиров", которым нельзя пользоваться мусульманам. Под угрозой телесных наказаний запрещали работать женщинам даже в собственных огородах. Сегодня в республике бытует поговорка: "Кто убьет ваххабита, получит сорок милостей от Аллаха".
Сведения об общей численности населения Чечни различны. По некоторым данным, численность населения Чечни на начало осени 1999 года составляла 300-350 тысяч человек, причем русских было где-то около 20 тысяч. Население самого Грозного - приблизительно 150 тысяч человек.
Но отдельные эксперты утверждают, что до ввода войск в республике едва ли было больше 200 тысяч человек. Мнение же всех специалистов относительно количества беженцев, скопившихся в Ингушетии, сходятся в одном - они значительно завышены. Возможно, это делается не только для того, чтобы под "мертвые души" получить дополнительные средства, но и для создания мифа о "гуманитарной катастрофе" по косовскому рецепту. Замечено, что одни и те же люди по нескольку раз проходят через КПП, каждый раз регистрируясь. Несмотря на то, что границу с Ингушетией можно пересечь во многих местах, беженцы устраивают давку на трассе "Кавказ". При этом очевидцы говорят, что беженцы хорошо управляемы, разбиты на небольшие группы с обязательным старшим, среди них присутствуют мужчины "призывного возраста". Вполне вероятно, что весь кризис у КПП устроен в расчете на "западного потребителя", поскольку у других пропускных пунктов - в Осетию, Ставрополье и Дагестан - никаких давок нет. Когда же ФМС Ингушетии просят предъявить объявленные "200 тысяч", они заявляют, что "три четверти беженцев нашли приют в ингушских семьях", потому и пустуют вагоны, приготовленные для приема этих "тысяч". Люди, вышедшие из Грозного утверждают, что ныне это город-призрак. По их словам, "Можно пройти его из края в край и не встретить ни одного человека, разве что машина с боевиками проедет".
В целом население освобожденных районов, среди которых большинство чеченцев, принадлежащих к "равнинным" тейпам, лояльны по отношению к российским войскам.
Люди охотно сотрудничают с органами правопорядка, оказывая неоценимую помощь в выявлении скрывающихся бандитов, их тайных явок, складов и тому подобной партизанской "инфраструктуры". Некоторые села Надтеречного района, не дожидаясь подхода войск, сами освобождались от мятежников. Нельзя не упомянуть селение Кень-Юрт, жители которого проявили невероятную стойкость и мужество в своей борьбе с антинародным (по их утверждению) режимом Дудаева. Все девять лет правления мятежников в Чечне они успешно противостояли бандитам, считая свое село "свободной территорией России". Сегодня очень многие "равнинные" чеченцы готовы с оружием в руках сражаться вместе с российскими войсками против бандитов. Но люди боятся предательства, очередного Хасавюрта и вывода войск. Один чеченец, сражавшийся в ту войну на нашей стороне, в разговоре со мной в сердцах высказал: "Еще одного предательства я не переживу. Если и на этот раз Россия нас предаст и выведет войска - застрелюсь. Потому, что не желаю видеть, как гибнет мой народ".
Уставшие от анархии и бандитского беспредела, люди готовы отказаться даже от некоторых национальных амбиций. Так, чеченцы, живущие в Наурском и Шелковском районах, не возражают против возможного возвращения их в состав Ставропольского края. Другим очень важным моментом является и то, что немало простых чеченцев считает, что после ликвидации бандитского режима местные администрации должны возглавить русские: "Наши чеченские руководители склонны к взяточничеству и куначеству, поэтому не смогут навести порядка".
Необходимо отметить, что такие настроения в значительной степени обеспечены решительными действиями военных. В случае же "топтания" войск на месте разочарование ждет всех. В первую очередь неизбежно изменятся и настроения мирного населения, вновь поверившего в Россию.
Несмотря на несомненные успехи, некоторые старшие офицеры считают, что далеко не все делается так, как нужно. По их мнению, слишком много боевиков остается в тылу российских войск. Один из высокопоставленных офицеров МВД сказал нам: "Только ту землю можно считать своей, где стоит наш солдат. В противном случае - это вражеская территория... Мы уже четыре дня, как вышли к Тереку, и только сегодня начали зачистку Бороздиновки. Все административные функции должны осуществлять военные. Свою "способность" к государственному строительству чеченцы демонстрируют уже десять лет. У них не получилось жить ни по российским, ни по шариатским законам, ни даже по воровским понятиям. Вполне вероятно, что большинство из них не хочет воевать с Россией. Однако за годы правового беспредела воровать нефтепродукты, торговать наркотиками и держать рабов привыкли очень многие. Выросло целое поколение, которое не умеет и не знает ничего, кроме убийств и грабежей. Чтобы вновь ввести всех этих людей в правовое поле, необходимо приложить очень много усилий, проявить твердость, непреклонность, но в то же время и гибкость. В противном случае все усилия и жертвы будут напрасны. Можно уничтожить всех полевых командиров, а "замиренная", но не декриминализированная Чечня будет вновь и вновь порождать новых басаевых и хаттабов. Одним чеченцам с задачей возвращения к нормальной жизни не справиться".
Косвенное подтверждение тому, что в тылу российских войск остались боевики, мы получили несколько часов спустя. На вертолете вылетели в Моздок. В пути следования сделали промежуточную посадку в Каргалинской, чтобы забрать тело бойца, убитого вражеским снайпером, когда он проезжал на броне БТРа через уже освобожденную от боевиков станицу.
Русские жители Чечни опасаются, что окажутся разменной монетой в политическом торге и что федеральные власти пожертвуют их интересами, чтобы добиться симпатий "колеблющихся" чеченцев. Они видят подтверждение своих тревог в том, что новые органы власти в районах формируются преимущественно из чеченцев. Недоверие усугубляется и тем, что Путин, встретившись с чеченскими старейшинами освобожденных сел, не счел нужным пообщаться с представителями русского населения.
Комментарии происходящих в Чечне событий, сделанные западными политиками и СМИ, очень похожи на те, что делались относительно действий Сербии в Косово. На российское руководство оказывают давление, мотивируя необходимостью прекращения процесса "уничтожения мирного населения" и предотвращения "гуманитарной катастрофы". Тот факт, что за девять лет правления мятежников население Чечни сократилось как минимум в пять раз, шестьдесят тысяч человек были обращены в рабов, а пятьдесят тысяч жителей республики уничтожены бандитами, по-видимому, для подобных политиков не является свидетельством гуманитарной катастрофы и истреблением мирного населения. В недавнем заявлении генсека ООН прозвучало предположение, что суверенитет России может быть ограничен.
Бытует мнение, что против России ведет необъявленную войну некий религиозно-террористический интернационал. В чеченском конфликте принимают участие граждане стран-членов НАТО, прежде всего Турции. Не так давно стало известно о деятельности в Чечне британской "неправительственной благотворительной организации", именуемой "Хейло Траст". Ряд ее представителей проник на территорию России по подложным документам, другие нелегально пересекли российско-грузинскую границу. Находясь под личным покровительством Масхадова, грозненский филиал "Хейло Траст" проводил разного рода разведмероприятия, результаты которых немедленно передавались в Великобританию. Сотрудники фирмы находились в тесном взаимодействии с африканским движением "Талибан" и рядом бандитских авторитетов в Чечне. Среди этих самых авторитетов фигурирует и убийца трех английских и одного новозеландского инженеров - А. Бараев.
Известны факты содействия мятежникам со стороны некоторых других "гуманитарных" организаций. Очевидно, что ряд государств не только стремится реализовать свои интересы в регионе, используя ситуацию, возникшую в Чечне, но и активно способствует ее обострению.
В настоящий момент руководство России располагает всем необходимым для окончательного "закрытия" чеченского вопроса: боеспособной армией, моральный дух которой очень высок, талантливыми и решительными генералами; поддержкой населения не только части Чечни, но и соседних регионов, да и всей страны. В отличие от 1994 года сегодня любой политик, обозначивший свою симпатию к мятежникам, совершить тем самым политическое самоубийство. Недаром "легли на дно" даже самые маргинальные радикалы, изредка разевая свои зубастые рты. Единственная проблема - это время, поскольку затягивание конфликта даст возможность силам, враждебным России, запустить маховик пропагандистской войны, оказать серьезное давление на кремлевских лидеров.